Интересным мужчиной. Джессику одолевали сложные чувства. С одной стороны, ей очень не хотелось приглашать Картера Маллоя в свой дом, не важно, изменился он или нет. С другой стороны, Джессика относилась к нему как к высококлассному архитектору, без помощи которого ей не обойтись.
Но больше всего Джессику смущала именно его мужская привлекательность. Она старалась об этом не думать и сосредоточиться исключительно на деловой стороне встречи.
Ровно в девять утра Картер уже был на месте. Он припарковал машину около мощенной булыжником подъездной дороги, растянувшейся на двадцать футов вокруг галереи со старинной лепниной. У него была небольшая темно-синяя машина. Даже если бы Джессика захотела, она ни за что не догадалась бы, какой она марки. Но это ее сейчас совершенно не интересовало. Она была слишком озабочена тем, чтобы не выдать, до какой степени взволнована.
Они встретились у парадного входа. Руки ее дрожали, сердце, казалось, готово было выскочить из груди, и, чтобы удержаться на ногах, Джессика ухватилась за дверную ручку. Отстраненно она смотрела, как Картер прошел мимо ротонды, вошел в холл и, задумчиво взглянув на широкую лестницу, ведущую наверх, в изумлении произнес:
– Это… так… странно.
– Странно? – переспросила она.
– Снова входить сюда через парадную дверь, видеть все это великолепие спустя столько лет. Это удивительно.
– Но вы еще не видели всего этого вблизи. Он взглянул на нее вопросительно.
– Все здесь разрушается, – быстро проговорила Джессика, боясь, что Картер скажет об этом первым. – Величие дома Кросслинов обращается в пыль.
– Это не так, – возразил Картер, стоя в центре холла. – Величие – это не просто внешний вид дома. Это нечто неясное, далекое от всего земного. Может быть, годы не пощадили какие-то отдельные детали, но общее великолепие им не подвластно.
– Вы говорите это с профессиональной точки зрения?
Картер покачал головой:
– Нет, это мое личное мнение.
Он внимательно осмотрел гостиную. Широкие, высокие двери, большие полукруглые окна, огромная комната, залитая солнечным светом, веселая и торжественная одновременно, несмотря на темную вельветовую отделку. В падающих лучах солнца хорошо просматривался большой камин с прекрасной старинной лепниной. Правда, она довольно сильно пострадала от времени.
– Какой уютный уголок! Мне всегда здесь нравилось.
– А я в этом нисколько не сомневалась, – невольно поморщилась Джессика.
Картер взглянул на нее. На этот раз взгляд его стал жестче.
– Вы считаете то, что я здесь присутствую, наглостью с моей стороны? Это задевает вашу викторианскую гордость? Вы хотите, чтобы я и теперь остался в саду и не смел переступать порога вашего поместья?
Неожиданно Джессика почувствовала угрызения совести.
– Конечно же я не это имела в виду. Простите. Просто я вспомнила…
– Вспоминать
