и, уверенные, что воруют хрупкую девчонку, накрыли тучную деву буркой и стали её поднимать. Вера весила больше ста килограмм. Такой вес взять было нелегко, но джигиты, не соображая, что происходит, пытались оторвать её от кровати. В конце концов поднять подняли, а удержать не смогли. Вера с грохотом упала на пол, оглашая округу воплями. Один из похитителей выскочил в окно и убежал, а второй, наткнувшись в темноте на оконное стекло, разбил его и порезал себе руку.
Весь тур Вера была непрерывным объектом для шуток и розыгрышей, и весть о её несостоявшемся похищении разнеслась по всем туристским тропам. Виной всему была сама простодушная и смешная Вера. Едва переступив порог турбазы, она заявила, что ещё ходит в девицах и по совету своей подруги – ивановской ткачихи – приехала на Кавказ искать жениха. Вид у искательницы руки и сердца был более чем живописный. Казалось, что она состоит из нескольких шаров: круглой головы, покрытой жидкими завитушками перманента, круглого торса с двумя объёмными шарами грудей и круглого, колыхающегося при каждом шаге живота. Всё это великолепие было упаковано в ситцевое платье с накладными карманами, украшенными бантиками из тесьмы. Между карманами под натянутой материей откровенно просматривалась впадина пупка, глубокая как кратер Везувия. Платьев было три, но все они были на один фасон, а вот сатиновых шаровар, которые носили в ту пору все туристки, Вера не признавала. Шаровары ей заменяли голубые трикотажные рейтузы с начёсом, неизменный атрибут гардероба большинства советских женщин тех лет. Их долгие годы на потеху всему миру выпускала лёгкая промышленность Советского Союза, и они исчезли с прилавков вместе с исчезновением самой страны. Ходили слухи, что в конце пятидесятых годов это дамское бельё стало причиной обострения франко-советских отношений, когда звезда французского и мирового кино Жерар Филип, побывавший в Москве, увидав эти образчики «высокой» советской моды в ГУМе, потрясал ими перед сотней фотоаппаратов и кинокамер мира, высказывая предположения, что они могли бы вместить не только женщину, но всю Эйфелеву башню. Страна артиста любила, но такого издевательства не простила.
Башню не башню, а вот рюкзак в такие рейтузы вмещался свободно, что доказал на одной из стоянок смехач и балагур Витёк, засунув в сохнущие на верёвке Верины доспехи самый большой рюкзак со спальником и палаткой. Вообще, эти интимные предметы Вериного гардероба, которые время от времени показывались из-под ситцевого подола, очень волновали воображение Витька и давали ему пищу для новых хохм и выдумок. То он доказывал Вере, что эти рейтузы являются основной причиной не сложившейся личной жизни, так как вряд ли кто-то из мужчин справился бы в ответственную минуту с такими «бомбардяками». То предлагал уступить этот «пояс невинности» другой туристке – Раисе, которая неоднократно исчезала из освещённого костром пространства то с одним,
