он дочери. – Землю нашу захватили, народ наш с нажитых мест согнали, дома лишили, твоего мужа из дому русская увела, детей учат не уважать наши законы, а эта пьяная свинья тебя за собой в болото тянет. Зачем он тебе? Гони ты его. Я бы сам выгнал, да силы не те, а братья твои тоже не защитники. Один назад в Казахстан уехал (что забыл он в этих песках?), второй за свой партбилет (будь проклят тот день, когда он его получил) боится.
Асет молчала, довольная тем, что отец боится Толика. Иначе быть скандалу, а может, и драке. Толик любил похвастать, как он «сопатки чуркам чистит».
– У нас говорят, – продолжал монотонно отец, – мужчина свернёт с пути – погибнет семья, женщина оступится – погибнет весь род. Твой Гейдар уже семью погубил, теперь твоя очередь всю родню, включая детей, осрамить и погубить.
Марина, прислушиваясь к разговору, полностью была на стороне деда в том, что необходимо выгнать материного дружка. Несколько смущали разговоры про русских. В школе учителя все уши прожужжали идеями интернационализма. С их слов получалось, что все пролетарии, то есть люди бедные, – братья, а врагами являются только буржуи и кулаки независимо от того, кто они по национальности. Русских в школе было много, и ничего плохого они ей не делали, если не считать Вовку Зимина, который постоянно задирал её: то портфель спрячет, то в тетради рожицу нарисует, то за косу дёрнет. Правда, её подружка, осетинка Карина, шептала ей, что этот самый Вовка влюблён в неё, вот и задирается.
– Вот ещё – влюблён! – сердилась Марина. – Лучше бы двойки исправил.
Однако настоящей злости на двоечника Вовку у неё не было. Наоборот, с ним было значительно проще, чем с отличником чеченцем Сулейменом, который девчонок совсем не замечал, а на её требования помочь девчонкам парты перевернуть, чтобы удобнее класс было убрать, высокомерно говорил:
– Не мужское это дело – уборка.
Вовка переворачивал парты по первому требованию, приговаривая:
– Командуешь тут, командуешь, а парту перевернуть не можешь. Понятно, девчонка, слабачка. Что с тебя взять?
Судя по Вовке и Толику, русские были людьми странными и не подчинялись никаким законам. Она же с детства только и слыхала: девушка не должна того, женщина не может этого, мужчина должен быть таким, а не другим. Особенно её раздражала необходимость носить на голове этот вечный платок и невозможность надеть брюки.
– Мама, ну почему нельзя брюки? В них так удобно, – спрашивала она мать.
– Потому что чеченка не может позволить себе такой вульгарный наряд, – спокойно отвечала та.
– Почему? – удивлялась Марина. – В адате такое сказано?
– Люди так говорят. Нельзя женщине выглядеть как мужчина.
– Ну а вот платок постоянно на голове зачем?
– Нам так положено. Мы же мусульмане, паранджи не носим, а вот платок нужен. Уважаемая женщина без платка
