Яны оказалась на удивление спокойной, она лишь попросила в следующий раз позвонить, когда решу вот так нагрянуть.
– Знаешь, Ева, я ведь несколько раз хотела пригласить тебя в гости, но каждый раз откладывала это дело на потом. Рада, что ты взяла инициативу в свои руки.
Ага, я вся такая инициативная. Тьфу на меня.
– У вас красивый дом.
– Это – дом моего мужа. Что будешь: кофе или чай?
– Чай, – ответила я, осматриваясь.
Дом и правда хороший: двухэтажный, снаружи отделанный сайдингом, с небольшим садиком и качелями на заднем дворе. Внутри явно недавно прошел ремонт, стоял запах новизны, особенно, от деревянной мебели на кухне. На подоконниках по всему дому стояли горшки с кактусами разных размеров.
Заметив мой заинтересованный взгляд, Яна улыбнулась.
– Мой муж разводит их. Я больше люблю комнатные розы, в спальне есть несколько горшков, – ее хриплый голос, плохо сочетающийся с миловидным лицом, сегодня звучал совершенно осипшим, будто бы с каждым сказанным словом он становился все более бескрасочным.
– У вас с ним одна из тех историй любви, о которой снимают фильмы? – спросила я, присаживаясь за стол.
– Что ты, нет, – Яна отрицательно помотала головой. – Любовь не исцеляет. Как видишь, мои болезни все еще при мне, но мой муж, принимает это. Знаешь, мы с ним познакомились в лучшие для меня времена. Думаю, будь это хоть месяцем позже, когда у меня в очередной раз снесло крышу, он бы точно сбежал.
– Значит, к тому времени, когда появились проблемы, он уже по уши в тебя влюбился.
– Можно и так сказать.
Мы замолчали и просидели в тишине около пяти минут, думая каждая о своем.
– Муж решил, что мы с Филиппом – любовники, – неожиданно выпалила Яна.
– Что? Когда?
– Я проплакала всю ночь после новости о его смерти. Муж решил, что мы были близки. Такой дурак! Будто бы можно плакать только по тем, с кем тебя связывают любовные связи. Мне это совершенно непонятно, – Даяна покачала головой и подошла к плите, чтобы снять с огня чайник. – Надеюсь, ты любишь зеленый, другого нет. Пытаюсь похудеть, но безуспешно, как видишь.
– Все нормально, зеленый – отличный чай.
Яна поставила на стол две, наполненные до краев, кружки.
– Печенья, вафли и все остальное, как ты понимаешь, тоже сейчас под запретом.
Я молча кивнула и придвинула к себе кружку. Общаться с ребятами на встречах и встречаться с ними наедине – совершенно полярные вещи.
– Хочу поговорить с тобой о Липпе. О том, что с ним случилось. Ты уже говорила с полицией?
Даяна посмотрела в окно и тяжело вздохнула.
– Говорила, да. Они всерьез считают, что это сделал кто-то из нас.
– Следователь так сказал? Он давил на тебя? – я всерьез забеспокоилась за состояние Яны и остальных.
– Нет, но по его вопросам это бы и дурак понял. Спрашивал про алиби на время смерти Липпа, о том, в каких
