по воскресеньям и с красно-оранжевыми полотенцами через двор.
А Биологиня?..
– Съехали они, – объяснила бабушка. – Да и чего им теперь делать в нашем-то гадючнике? Ей доцента дали, вот оно как! Заживут теперь, как люди!
Может, хоть этот свежевыданный доцент не будет ее пилить. Хоть бабушка и говорит, что все мужчины одинаковы, но о доценте она отзывалась с большим уважением. Санька хотела спросить про красивого мужа, да раздумала – не все ли равно, кого он теперь будет пилить, где запоет: «Ой, мороз, мороз!»
Во дворе лежал снег. Дружок щеголял новехонькой прочной цепью и ярко-красными язвами на спине. Расчесал опять, старый дуралей. И нет теперь Биологини с мазью Вишневского. И Брыську теперь кто покормит…
– Кто ее знает – по помойкам шарится! – охотно пояснила бабушка. – Не кошка, а настоящий черт! Ты ее корми, она же тебя и порвет, как тигра! Скотина неблагодарная! Через нее зараженье крови сделалось, врачи откачать не могли!
– Но ведь ее спасли? Она же потом выздоровела? А как же доцент?
– Выздоровела, Санечка, выздоровела, – сладко закивала бабушка. – И ты вот у нас выздоравливай, набирайся сил. Ей доцента дали, уехала аж в самую Москву, она же очень умная была, сколько потом книжек оказалось – возами вывозили! Это ж надо столько книг прочитать! Голову сломаешь!
– Умная-то умная, а уехала и до свидания не сказала. Ни разу ко мне не пришла, – буркнула Санька. Осталась обида: это она, а не слабенькая Биологиня должна была спасти Брыську Хотя кошка так ни разу и не дала себя погладить, и вообще оказалась предательницей. Но уж ее бы кошка не расцарапала – куртка вон какая толстая, ничем не возьмешь. И раз она надела куртку и шапку, откуда взялось это самое воспаление легких?
– Дак она сама в больнице лежала, а потом – то се, до тебя ли ей, Санька? Доцент – это знаешь сколько работать надо, это тебе не в огороде собак гонять!
– Может, они и Брыську с собой забрали?
– Ага, мало им в Москве кошек бегает, вези теперь эту дармоедку! – фыркнула бабушка.
«Найду! – пообещала себе Санька. – Раз не увезли, точно найду».
Она не очень понимала, зачем так нужно разыскать Брыську – погладить, приручить или, наоборот, подманить и угостить гнилой картофелиной, изо всех сил кинуть и не промазать, расквитаться за все. Или просто в глаза посмотреть: ну и как, неверная душа, человек тебя кормил, а ты его до крови расцарапала, до заражения, до больницы! Молча посмотреть в глаза и уйти, как это делала Биологиня.
Санька таскала из дому вкусные кусочки, демонстративно проносила их мимо Дружка – не тебе, тунеядец, не тебе, горе-охранничек! – складывала у поленницы и заводила: «Брыська, Брыська, кис-кис-кис!» Но кошка больше не приходила, кругляшики колбасы превращались в красные ледышки, и их потом расклевывали вороны.
Елена Смирягина
Катин дом
Кату я принесла за пазухой в дождливый осенний
