все-таки что с Лас-Вегасом? – настырно переспросил я.
– А почему это тебя так заинтересовало?
– Потому что у американцев из ФБР и у нас в штаб-квартире в Лионе есть мыслишка, что это русские деньги…
– Ну и что в этом плохого? – простовато спросил наивняк Сашка.
– Видишь ли, если бы казино стояло посреди Челябинской губернии – Бог с ним, налоговики разберутся. Но в штате Невада рубли не ходят. Есть у нас слушок, будто эти два миллиарда долларов – русская часть контракта с колумбийским наркокартелем Кали. Ты к этому имеешь отношение? – очень серьезно спросил я.
Серебровский смотрел на меня долго, с интересом, а раздумывал одно короткое мгновение. Потом твердо сказал:
– Нет. – Помолчал и добавил: – Уже не имею. Я чуть не встрял в это… Они играли через очень респектабельных лондонских посредников. Кузьмич, молодец, вовремя прокачал этот вопрос.
– Я надеюсь. Просто хочу сказать тебе, Саша, – там история довольно смрадная. Смотри поостерегись…
– Хорошо, Серега, спасибо, обязательно остерегусь. – Серебровский взял у крупье стопку фишек, заметив в его сторону: – Запиши на меня…
Лениво, не торопясь, он расставил в манеже рулетки фишки, на обороте которых было написано с лаконичным достоинством «$1.000», сказал мне своим зыбким недостоверным тоном:
– На твое счастье ловлю удачу…
Крупье объявил:
– Ставок больше нет… – и запустил лихим броском шарик.
Долго крутился легкий бесшумный барабан, бронзовая вертушка бликовала, мимо недвижимых четырех карточных эмблем скакал шарик по лункам и бороздкам с черными и красными цифрами удачи – лживый угадчик уже предрешенной судьбы. Последний щелчок, тихое жужжание, и крупье сообщил:
– Двадцать два, черное, – и поставил золоченую фигурку на выигравшее поле, закрытое фишкой Серебровского. – Выигрыш – один к двадцати четырем.
Лопаточкой крупье придвинул стопку фишек к Серебровскому.
– Поздравляю! – восхитился я. – Блеск! Точный выстрел, казино наказано!
– Да! Хорошо бы только в другом месте…
– В смысле?
– Это – мой клуб…
Кот Бойко:
СЕКС-СИМВОЛЫ
Я лежал на тахте и мирно глазел телевизор, который с приглушенным звуком вел себя не так агрессивно-нахально, как обычно. Рядом со мной – слева на полу – стояла бутылка вискаря, которую я потихоньку пригубливал, а справа под боком так же тихонько лежала Лора и с упоением читала мемуары Андрона Кончаловского, который обстоятельно и очень тепло вспоминал, где, когда и при каких обстоятельствах он трахал разнообразных знаменитых и малоизвестных девушек.
Честно говоря, мне это ее занятие не нравилось – я опасался, что могу задремать, умиротворенный вискарем и притихшим теликом, а тут-то как раз распрекрасный Андрон выскочит из-под картонного переплета и ухряпает мою любимку.
На экране метался,
