на велосипеде. В любую погоду.
– Можешь ничего не говорить, Сонни, – проблеял он на сочном сконском диалекте. – Русская интервенция уже началась, не так ли?
Он засмеялся, и сидящие рядом сотрудники исправно подхватили смех.
Вот так. А может, он и сам виноват – все время долдонит о красной опасности. Слухи здесь распространяются с такой же скоростью, как и в старой конторе на Бергсгатан.
– Кроме шуток… Не забывай, мы боремся с терроризмом. Ты же знаешь, чьей интервенции мы больше всего опасаемся.
Окружающие дружно закивали – знает, знает. Мы все знаем, и он теперь знает.
Сонни огляделся. Большинство – оперативники, хотя есть и аналитики. Он никак не мог определить, кто же он сам. Оперативники, как правило, приходят из полиции, сочатся тестостероном и готовы дни напролет работать на задании, пока не выяснится, что ищут они не в том месте и не в то время. Аналитики – в основном молодые, образованные, немного не от мира сего. Время от времени восклицают: «Эврика! Пазл сложился!», но потом выясняется, что в пазле не хватает половины элементов.
Во всяком случае, в отделе контршпионажа, где он раньше работал, от аналитиков проку было мало – разве что горы отчетов, лишенных какой бы то ни было оперативной привязки.
– Исламисты, – сказал Бёрье, и за какую-то долю секунды на лице его не осталось и следа улыбки. – Радикальные исламисты, а не русские курсанты, крутящие восьмерки на своих самолетах. Число их растет, как на дрожжах, пропагандисты такие, что Геббельс позавидует. Интернет, какие-то имамы, которых мы не знаем…
Он щелкнул мышкой, и на большом экране возникла карта Стокгольма. Щелкнул еще раз – и вокруг районов, расположенных вдоль голубой линии метро, выросли красные кольца. Сонни вспомнил, как на сэповском жаргоне голубую линию называли «Восточный экспресс».
Он хорошо знал эти места. В свое время их очень ценили агенты Восточного блока – почему-то были уверены: чтобы стряхнуть наблюдение, достаточно поехать в Тенсту или Ринкебю.
– А теперь посмотрите вот на это.
На экране появились десятки, если не сотни физиономий, – снимки, сделанные агентами, паспортные снимки, фотографии из социальных сетей. Каша из человеческих лиц.
Сотрудники отдела молча разглядывали плоды своей полевой работы.
– Все должны быть изучены детальнейшим образом. Мы должны понять, как они работают.
– И как отдыхают, – мрачно вставил огромный парень. Пиджак на нем чуть не лопался, и предложение прозвучало угрожающе.
Все, кроме Сонни, засмеялись.
– Правильно, Томми, – сказал шеф, – и как отдыхают. Их частная жизнь тоже должна быть нам понятна. С кем встречаются, какие контактные площадки используют. Как себя ведут их шведские девушки, если они есть. Надо понять рисунок их поведения. Наблюдение, постоянное наблюдение. Параллельно проводим полный IT-контроль, включая прослушку. Потом анализ полученных данных. Есть вопросы?
В
