часть лица. На нем нет посмертной маски ужаса, словно женщина и в тот момент сохраняла спокойствие. Если не смотреть на отсутствующий живот: от грудины до паха, так можно решить, что она просто спит.
Ипий долго стоял над ней, глядя на лицо и старательно отводя глаза от страшной раны, пока молчание не начало тяготить. Тогда перевел взгляд на напарника и спросил:
– Мы ждем какого-то сигнала или знамения?
Роберто мгновенно смутился и резко бросил прозектору:
– Давай начинать!
Тот, совсем юный медикус, кивнул и, бубня под нос веселый мотивчик, склонился над растерзанным животом госпожи Брунетты с кривым ножом и щипцами вроде каминных в руках.
– Что-то конкретное ищем, синьор инквизитор? – вопрос он адресовал Кареллу как своему нанимателю.
– Не знаю, Лелио. Просто ищем что-то странное и необычное.
Студиозус хихикнул:
– Эт у девки-то без пуза? Странное?
– Ищи, а не зубоскаль! – резче, чем хотел, бросил от стены Ипий. Медикус удивленно глянул на дознавателя, не понимая причин для такой отповеди, но отвечать не стал. Понимал, что может выйти боком. Просто кивнул и занялся делом.
Медикусы за место при мертвяцкой инквизиции бились, как не всякие дворяне за должность при дворе грандукессы. А то как же, считай, единственное место, где можно изучать тела мертвых без угрозы обвинения в запрещенной серой магии! Плату получали скромную, а некоторые и сами были готовы приплатить инквизиторам за то, чтобы для работы выбрали именно их. Другими словами, за место держались всеми конечностями. Ведь если не сложатся отношения с кем из инквизиторов, то на улице студенческой братии гораздо больше, чем нужно! А где тогда брать материал для научных изысканий? В прозекторской университета, где очередь на вскрытие до второго явления пророков? А это ведь практика! Тело мертвого изучают, чтобы потом живых лечить. Кто из медикусов не желал бы стать известным доктором да брать по золотому ори за прием? Потому со следователями (как бы они ни именовались в каждый конкретный этап развития государства), особенно с такими старожилами, как Ипий, студиозусы старались наладить отношения дружеские и понапрасну не злить.
– И все-таки, синьор инквизитор? Следы беременности, болезни или что?
– А она что, беременная была? – спросил Роберто удивленно.
«Это стало бы хоть каким-то объяснением!» – подумал Ипий.
Тело Дорины да Николь было первой жертвой Лунного Волка, удостоенной посмертного изучения. У нее никаких признаков беременности не обнаружили, но ведь могли просто не найти! Вчерашний прозектор (всего их было трое, приглашаемых на работу по очереди) был новеньким, взятым на замену изгнанному за пьянки предшественнику. Мог и пропустить. А Леллио месяца четыре трудится, поопытнее, да и веры ему больше. Может, и правда, беременная? Это был бы не просто след – мотив!
Прозектор
