style="font-size:15px;"> – Да. Как раз под вашей полкой.
Тут уж я действительно офигела. Вот так фокус. Выходит, Воробей, сам того не подозревая, спас мне жизнь. И не только мне, но и многим пассажирам.
– По идее, бомбу надо в первый вагон закладывать. Или в середину состава, – принялся рассуждать Немухин, словно заправский террорист. – Кто ж ее в последнее купе последнего вагона закладывает. Странные какие-то террористы. Такое впечатление, что они не поезд хотели взорвать, а лично вас, Эмма. – Немухин посмеялся над своим предположением.
Но мне было не до смеха.
Я почему-то сразу подумала, что так оно и есть. Да, неизвестные террористы хотели взорвать именно меня. И скорее всего, это как-то связано с похищением моего досье из архива секретной службы…
Немухин продолжал говорить, я кивала, не слушая, а в голове крутилась мысль: «За мной началась охота! За мной началась охота!..» Вот блин! Что ж мне так в жизни не везет?! Хотя – почему не везет? Я же не взлетела на воздух…
– Пора, наверное, спать, – невежливо перебила я Немухина.
– Конечно, конечно, – суетливо поднялся он. – Вы укладывайтесь и гасите свет. А я пойду покурю.
Немухин вышел. Я постелила себе постель, вырубила свет и нырнула под одеяло.
Тудух-тудух… – стучали колеса, – тудух-тудух…
Эх, как хорошо день начался. Солнечное утро. Пятак по химии… А затем пошло-поехало: химичкин рассказ, слежка за «Виталиком», Ваганьковское кладбище, секретная служба, задание убить киллера Муму… Постепенно мысли стали путаться, и я уснула.
Сон мне приснился смешнее не придумаешь.
Будто бы уже наступил день моего рождения. И я пригласила к себе в гости Сергея Иваныча с Иваном Сергеичем, Гафчика с Володькой и капитана Чмонина с немым убийцей Муму. Взявшись за руки, они водили вокруг меня хоровод и напевали:
Как на Эмкины именины
Испекли мы каравай.
Вот та-а-кой вышины,
Вот та-а-кой ширины…
При этом все (включая и Гафчика) показывали, какой ширины и вышины был каравай.
Каравай, каравай,
Кого хочешь убивай…
И как вы думаете, кого я убила?.. Капитана Чмонина, вот кого!
Утром за окном шел нудный дождик. Это означало, что Питер уже близко. Я сходила умылась, причесалась и снова вернулась в купе.
Гафч все еще дрых под столом. Немухин собирался завтракать. Из вагона-ресторана ему принесли здоровенную пиццу.
– Только-только приготовили, – говорил официант. – Можно сказать, с пылу с жару. Смот-рите не обожгитесь.
– Вы прекрасны, как роза, Эмма, – сделал мне комплимент Немухин. – Прошу к столу. Один я такую огромную пиццу не осилю.
«Все-таки хорошо иметь смазливую внешность, – подумала я. – Комплименты делают, угощают…» Официант, пожелав нам приятного аппетита, удалился. Мы уже хотели приняться за пиццу, но она в самом деле оказалась с пылу с жару. Прямо огненная.
Пришлось ждать, пока остынет. И Немухин вернулся к прежней теме:
