похоронах, особенно в последние пять-шесть лет, когда принялась хворать. Думаю, с Холмов-то все пришли. Жалко, если нет. Мы-то к ним на похороны ходили. Вот вам, считай, и первый фунт. А там и люди из Озерной Рощи – следом за зятьями-то. Вот вам бо́льшая часть второго фунта. Ну и вся Пастушья Долина задолжала мне похороны… Не удивлюсь, если Штифан Златоуст не пришел. Мы всегда бывали у него на всех похоронах. Но он-то заявит, что ни о чем таком не слыхивал до тех самых пор, пока меня не похоронили. И какие песни он тогда запоет: “Уверяю тебя, Патрик О’Лидань, даже если б я весь кровью изошел, я б на похороны явился. Обещал же Катрине Падинь, что хоть ползком на коленях, а доберусь, но клянусь тебе, я слыхом ничего не слыхивал до того самого вечера, когда ее уже похоронили. От какого-то малого…” Вот такой он трепач, этот Штифан!..
Интересно, хорошо ли меня оплакали. Не скажу дурного слова, Бидь Сорха умеет очень красиво причитать, если, конечно, не выпьет лишнего. Уверена, что Нель наверняка тоже там околачивалась. Рыдала, а у самой по щеке ни слезинки не скатилось, у гадины. Она-то к дому и близко подходить не смела, покуда я была жива…
Нель теперь счастлива. Я-то думала, что проживу еще несколько лет и похороню ее, заразу. Она сильно сдала с тех пор, как покалечился ее сын. А к доктору ходить для нее было обычным делом и в прежние дни. Но у нее ничего такого особенного. Ревматизм. От него ей смерти ждать еще долго. Она за собой хорошо следит. Не то что я. Теперь-то знаю. Извела я себя тяжким трудом, уморила. Мне бы обратить внимание на те боли до того, как они постоянными сделались. Но если уж поселились они в почках, то твоя песенка спета…
Я была на два года старше Нель, что ни говори… Баб, потом я и следом Нель. Год назад, на Михаила-архангела[7], я получила пенсию. Но получила до положенного срока. Баб, так или иначе, дожила почти до девяноста трех лет. Скоро ей помирать, как бы она ни старалась. В нашем роду никто долго не живет. Но едва она услышит о моей смерти, то поймет, что скоро придет и ее время, и, конечно, огласит свое завещание… Вот Нель она и оставит все до последнего гроша. Эта зараза все-таки меня обскакала. Выдоила Баб досуха. Но доживи я до тех пор, как Баб огласит завещание, она отдала бы мне половину всех денег, несмотря на Нель. Баб такая переменчивая. Мне она больше всех писала последние три года, с тех пор как переехала из семьи Бриана Старшего, из Норвуда, в Бостон. Большое утешение, что Баб по крайней мере вырвалась из этого змеиного кубла…
Но она так и не простила Патрику, что тот женился на этой кошелке с Паршивого Поля и отказался от Мэг, дочери Бриана Старшего. Она бы и близко не подошла к дому Нель, когда приехала домой из Америки, если бы сын Нель не женился на дочери Бриана Старшего. Да и с чего бы ей? Это же хибара, а не дом. К тому же тесная хибара. Уж никак не дом для янки, во всяком случае. Не знаю, как она там ютилась после нашего-то дома и тех больших домов в Америке. Но прожила она там недолго, скоро снова уехала обратно…
Больше Баб не вернется в Ирландию, ни в жисть. Так она решила. Но кто знает, что взбредет ей в голову, когда
День Михаила-архангела в Ирландии отмечается 29 сентября. Хотя обязательный в Средние века католический праздник постепенно утратил свое значение, в Ирландии авторитет Архангела Михаила не уступал авторитету Богоматери. Этот праздник считался важной датой, в том числе для взаиморасчетов, и в ирландском народном календаре дает название всему сентябрю.
