не мог заменить свежего воздуха полей. Кроме того, будучи простым полевым колокольчиком, он ужасно смутился, попавши в общество знатных, комнатных цветов.
А те-то как важничали, – просто сказать нельзя! Они ничего не говорили, а только надувались от спеси и с презрением смотрели на пришельца. Да и все здесь вели себя как хозяева, непринужденно и даже гордо, и на колокольчика не смотрели, как будто бы его и не существовало.
Канарейки весело прыгали в клетках, словно в родном лесу, и оглушительно пели; попугай цеплялся клювом за толстую проволоку клетки и пронзительно кричал от удовольствия; Мурка спал на спине, согнув лапки; а Пират, позавтракавши костью, лежал на ковре под столом и смотрел на канареек, недоумевая, зачем они прыгают и ни минуты не посидят на месте.
– Попочка кушать хочет! – во все горло закричал попугай.
Канарейки еще пуще заметались по клеткам, и золотые рыбки начали высовывать головы на поверхность воды.
Пришел лакей Семен и положил попугаю в кормушку булку, смоченную в молоке. Попка принялся есть булку, раскидывая во все стороны крошки и, наевшись, крикнул:
– Спасибо!
Семен взял кусочек сухой булки и покрошил в аквариум. Золотые рыбки принялись ловить крошки, отнимать друг от дружки. Семена это очень забавляло, и он смеялся; но его позвали, и он ушел, бросив остаток булки в аквариум.
Наступила ночь. Полевой колокольчик чувствовал себя совсем больным. Ему недоставало воздуха, влажная земля знобила его корень.
Печально склонив голову, он смотрел в окно на далекое поле и думал, как бы хорошо было, если бы он остался дома, на полянке, среди своих братьев и сестер.
Луч месяца заглянул в окно гостиной и осветил цветы, лепестки которых приняли волшебный вид. Темные тени от широких пальм легли через всю комнату. Канарейки спали, подвернув под крылышки головы; спал и попугай и большинство золотых рыбок. Не спали только цветы и тихо разговаривали между собою.
– Скажите, пожалуйста, сосед, кого это сегодня поставили среди нас? – спросила азалия, склонившись к ярко-красному с серебристыми листьями онтуриуму.
– Не знаю! – гордо отвечал тот, – я никогда не видел такого цветка. Я интересуюсь только самим собою.
– Это полевой колокольчик! – сказал олеандр.
– Полевой колокольчик! – воскликнула гортензия, – первый раз слышу! Что же, это должно быть очень редкое растение? Скажите, пожалуйста, колокольчик, вы знатного рода? Где вы родились?
– Я родился в поле, – скромно отвечал колокольчик, – и я вовсе не знатного рода.
– Вот как! В таком случае, как же вы попали сюда? – спросила бегония.
– Меня вырыл мальчик и принес.
– Была охота! – воскликнула роза. – Вы совсем лишний в нашей семье…
– Вы правы, – согласился колокольчик, – и, поверьте, если бы это зависело от меня, я ушел бы домой. Мне здесь совсем не по себе.
– А вот
