поэтому она…
У Чалмерса перехватило дыхание, и он собрался с силами, чтобы продолжить.
– Мы едем в Европу, пока она еще способна перенести поездку. Я откладывал наше путешествие некоторое время, но больше нельзя.
Судья Мосс подошла к своему другу и коллеге, обняла его. Другие судьи собрались вокруг.
– Сожалею, – сказала Фелиция, – я могу что-нибудь сделать для тебя?
– Не тревожься, – устало ответил Чалмерс. – Я хочу проводить время, насколько возможно, рядом с Вивиан. И не смогу совмещать это с работой в суде.
– Когда вы отправляетесь в Европу? – спросила Мэри Энн Дэвид.
– Я поручил нашему турагенту узнать все подробности. Это будет очень скоро.
– Вивиан принимает посетителей? – продолжала судья Дэвид.
Чалмерс улыбнулся:
– Думаю, ей хотелось бы.
– Я приду сегодня вечером.
Судьи поговорили еще несколько минут. Затем Чалмерс откланялся.
– Боже, как это ужасно, – произнес Бейтс.
– Не представляю, что ему приходится переживать, – сказал самый молодой судья, Мартинес.
Восемь оставшихся членов суда продолжали говорить о своем друге, пока не вмешался Миллард Прайс:
– Не хочу показаться черствым, но пора вернуться к работе. Требуется четыре голоса, чтобы удовлетворить прошение об истребовании дела. После ухода Рона не думаю, что наберется четыре голоса в пользу дела Вудраф, поэтому предлагаю отклонить прошение.
Нескольких судей шокировала черствость Прайса. Другие рассердились.
– Еще ничего не решено, Миллард, – сказал Мартинес. – Не думаю, что сейчас подходящее время принимать поспешное решение по делу, которое нас так взволновало.
– Разве здесь не все голоса? – возразил Прайс. – Можно провести голосование, но я не думаю, что пройдет решение об истребовании дела.
– Я не собираюсь торопиться с голосованием в таких условиях, – заявила судья Мосс. – Мы не знаем, как проголосует преемник Рона, и я не уверена, как проголосую сама. Я утверждаю, что мы осуществим право согласно двадцать восьмой статье Кодекса законов США, раздел один, отложив голосование в данных условиях.
С этим согласились несколько других судей. Верховный судья Бейтс сказал:
– Мне хотелось бы, чтобы вы подняли руки. Сколько из вас за то, чтобы отложить решение по делу Вудраф?
Семеро из восьми судей подняли руки, воздержался только Прайс.
– Ладно, – сказал Бейтс. – Давайте прервемся на двадцать минут, чтобы освежить головы.
Мосс хотела поговорить с Прайсом о его поведении, но тот стремительно вышел из конференц-зала.
– Что это было? – спросил Фелицию Кеннет Маццарелли, устремив взгляд в спину удаляющемуся Прайсу. Это был упертый консерватор, не раз споривший с Фелицией по правовым вопросам, но вместе с тем весьма любезный коллега.
– Не
