простонала Василиса. – Заняться больше нечем?
– Да подожди ты, матушка! Всего три слова осталось. Сплетник, подскажи по-быстрому…
– Э нет, так не пойдет! – начал отнекиваться Виталик. – Своей головой думать надо.
– Да как ты смеешь, холоп! Я тебя на кол!
– Ни в коем случае! – заволновался боярин Жеребцов. – Мне всего два слова осталось отгадать. Пусть сначала приз выдаст, а потом можно и на кол. А еще лучше отрубить руки по самую шею, чтоб не писал всякую фигню! Хотя тот анекдот про тебя…
– Что, – взревел Гордон, – про меня?! А ну, где тут анекдоты? – начал листать он газету. – Я же вроде их все прочитал…
– Там имелся в виду не конкретно ты, а некий абстрактный царь, – успокоил его Виталик, – так что не парься.
– А-а-а… ну да, читал. Забавно. Хотя могу и на кол посадить.
– Учту на будущее, – пообещал Виталик.
Вопросы в первом напечатанном кроссворде были очень легкие, а потому скоро его почти все решили, но не до конца. Один, самый сложный, так и остался без ответа.
– Любимое холодное оружие ближнего боя японских самураев и асассинов… любимое оружие… Ну, сплетник, ты загнул! – расстроился боярин Калита. – Кто ж такое отгадает?
– Да, вопрос с подвохом, – почесал бороду Гордон.
– Катана, – сердито буркнула Василиса. Чувствовалось, что царице-матушке этот цирк уже надоел. – Вписывай, получай свой приз и берись за дело.
– Не подходит, – огорченно вздохнул царь, – тут всего три буквы.
– Сай! – радостно крикнул боярин Надышкин, вписал последнее слово и воззрился на Виталия. – Это такой кинжал, у которого гарда с двух сторон загибается вперед параллельно клинку. Только это любимое оружие не честных самураев, а ниндзя. Неправильно вопросы ставишь. Ну, где твой приз, сплетник?
– Сейчас будет, – успокоил его Виталик, мысленно потирая руки, извлек из кармана массивный золотой перстень и только тут заметил стремительно наливающееся кровью лицо Гордона.
– Убью, сволочь!!! – Царь вырвал из рук сплетника приз, сорвался с трона и, потрясая скипетром, ринулся на боярина.
– Да что ж ты делаешь-то, царь-батюшка?! – взвыл Виталик.
Юноша одним прыжком настиг державного и повис у него на плечах.
– Его асассины меня на перо посадить хотели, а я с ним либеральничать буду? На кол мерзавца! – продолжал бушевать царь, пытаясь зарядить скипетром по лбу боярину, но Виталик не давал.
Воевода с двумя дюжими стрельцами подскочили к Надышкину и скрутили его в бараний рог. Федот растерянно посмотрел на царского сплетника. Тот отрицательно замотал головой.
– В тюрьму, – показал он глазами на дверь.
– Я не понял, кто тут царь: ты или я? – окончательно рассвирепел Гордон.
– Ты, царь-батюшка, ты!!! – радостно завопила боярская дума. – На кол его, супостата! Пущай вместе с Надышкиным на ем повертится! Ишь, моду взял, царю-батюшке перечить!
– А вас не спрашивают! – рявкнул на них
