как с медиками: они все в одном здании поселятся, – в других случаях сложней. У противоположной стены нечто вроде жилого блока пристроенных к стене домов. Пожелания, знаете ли, симпатии, капризы…
– Скажите, Елена, вы с семьей сюда попали или одна?
– Мужа нет уже год. Зато есть двое детей – девочка шести лет и мальчишка-двухлеток, – несколько настороженно ответила женщина. – С ними сейчас няня – подыскала бабушку.
– Вот и хорошо, что так, – как-то у меня не совсем тактично вышло, да. – Я это к тому, что на втором этаже главной башни – донжона – есть чудесная двухкомнатная обитель с окнами во двор. Правда, я и не осматривал толком, все время мимо пробегал. С детьми для вас там будет самое подходящее место, да и для работы удобно. Напротив, у лестницы – одна комната «кунацкая», там своих нукеров поселю, – я обернулся, на мгновенье чуть притянув парня к себе за плечи: – Отличные, смышленые ребята, назначены личной гвардией. Сделаем из них со временем супербойцов. И за вашими детками они присмотрят, если что. Так мне спокойней.
– Как-то неожиданно… Мне надо сначала службы разместить, и…
– А мне надо свою номенклатуру разместить! – отрезал я. – И не смотрите на меня с удивлением, я знаю что делаю. Безграничный энтузиазм начальника быстро тает без хорошо налаженного быта – меньше времени и сил остается на утоление общественных чаяний. Кроме того, мне необходимо, чтобы вы были рядом: советоваться будем часто.
– Ну раз так, то предложение принимается. – Очевидно, такое решение насущного вопроса ей понравилось.
– Вот успокойте службы, потом с поварами – ко мне, и давайте, обживайтесь на новом месте. Клим нас слышит, они помогут перенести вещи.
– Да вещей-то почти и нет, тут заселиться просто, – улыбнулась она, уже спускаясь по лестнице к поредевшей кучке любопытных-активных.
Подходя к башне, я отметил, что противоестественно сдерживаю себя в разглядывании замка и окрестностей. Заметил лишь, что облака еще больше истончились, можно определить, где солнце. Или не солнце. Вообще-то ощущения вполне земные, пространство в целом вокруг такое… родненькое. Но глаза слезятся, голова работает плохо. На смену головной боли пришла сонливость – просто валюсь с ног. На своей работе я давно привык к рваному режиму, постоянному недосыпу и экстренным побудкам в любое время суток. Но сейчас интенсивность нервного износа была такова, что держался я еле-еле. Вот и еще один камешек на весы – это значит, что я не спал во время таинственной телепортации или рейса в скоростном самолете. Ночь у меня украли. Перебросили из предвечернего в утро.
Почему у остальных никакой сонливости не заметно? Бодрые все. С ними по-другому поступили? Сохранили время. А меня, значит, с передержкой, для особого тестирования?
От стены к башне шли Бероев с Уксусниковым, чуть позади Демченко и прапор с трофеями в руках. Заметив меня на стене, капитан махнул рукой, я – ему: заходите, мол, в кабинет к шефу. Перед этим опустил обе руки вниз, чуть согнул и покачал,
