сейчас я распрямлюсь и в зал выйду. Французский, говоришь… Павидла? Ну-ну.
Горячий чай – это сила. Хотя я предпочитаю кофе, банальный растворимый. Я зависим от кофе, я честный кофеман, а не понтогон с вытянутыми от мелких чашечек губами. Турецкий кофе я активно не люблю, колдовство в турках определяю как ритуальную прихоть, а в кафешках всегда заказываю «американо». Но здесь чай за благо, тем более такой правильной температуры.
– Ну что, пошли ужинать, бандиты?
Ну и денек. Уже можно записать в дневник сакральное «вечерело», а я еще ничего толком не видел, получая сведения и впечатления исключительно из чужих рассказов. Вот и сейчас, шагая по гладкой брусчатке замка в сторону столовой, я вынужден был торопиться, гонимый голодной иноходью мальчишек. Интересно, растения есть в замке? Хоть взаперти посмотреть, что у нас за бортом: весна любви, весна надежд или болдинская золотая осень. Народ стекался к пищеблоку. Большинство нас приветствовали словами или жестами, мы вежливо отвечали.
– Сами кухни возле стены, большая часть под землю уходит. А из нее зал – наполовину в закрытом помещении, а часть на улицу торчит, но под навесом, – захлебываясь, на ходу рассказывал Сашка, радуясь возможности первым выдать информацию.
Дорога к пищеблоку проходила по левой, если смотреть со стороны ворот, улочке, между главным рядом строений и стеной, в которую встроен донжон. Улочка крошечная, узкая, дома и стены высокие – средневековая красота.
– Пекарня рядом. А еще из кухни можно попасть в подвалы – огро-омные, длинные, может, там подземный ход есть: ведь в каждом замке должен быть подземный ход, так ведь, дядь Леш?
Я кивнул. А как бы я не кивнул?
– А в подвал еще и в стене дверь есть, можно залезть, если что, – дополнил Клим. – Но там замок висит, хороший, – с сожалением добавил он.
Улочка резко заворачивала вправо. Романтический уголок. На небе туч почти нет, скорее всего, со стены – роскошный закат. Обратил внимание на интересную деталь: на уровне верхнего этажа каменные строения ряда и стену замка в двух местах связывали толстые поперечные балки. К последним крепились высоченные прочные штыри, похожие на флагштоки, будь они сделаны из сужающейся полосы металла, а не из прута или шеста.
– Мужики во дворе говорили, что это, скорее всего, громоотводы такие специальные, – бойцы вместе со мной задрали носы.
– Да. Ничего себе тут грозы бывают… Как в адронном коллайдере, что ли? – пожал я плечами. – Вижу цель.
Пахло свежими булками. Да как пахло! Павидла пацанов не обманула – похоже, пекари обеспечили ужин на пять баллов. У входа в столовую меня остановила комендант, с уже знакомой хваткой тормознула за руку и отвела в сторону. Ну не дают осмотреться! А посмотреть есть на что. Над входом на цепях подвешена вывеска, дерево в металлической обечайке. Интересно, что поле вывески пустое, ничего не написано.
– Вам нужно сказать короткую речь, – категорично заявила Лагутина.
– Видите ли, Елена, мне бы не хотелось отвлекать людей от еды, да и сам я не любитель
