пасть, воняющая ацетоном.
Пасть раскрылась, когтистая лапа отбила лезвие топора… и тварь слетела с Даши, сметенная сразу несколькими выстрелами. Но не издохла, а, зафыркав, словно оглушенный бульдог, стала, встряхиваясь, подниматься, наклонив голову. Слаженный залп прикончил ее, буквально разнеся череп. Подскочивший бородач с хеканьем принялся отоваривать тушу ломом, второй помог подняться Даше.
– Блин, да что это за неведомая долбаная фигня?.. – учтиво осведомилась Дарья и грязно выругалась.
– Да в общем-то… – Тут последовало не менее деликатное научное объяснение, причем в нем участвовали практически все. Даже, похоже, дети. Пришли к трудноопровержимому выводу, что это «хрен его знает что за напасть». Спорить было глупо: конечно, именно «это» и есть. Даша почувствовала, как дрожат ноги, отошла и села у стенки прямо на асфальт. Что-то многовато за сегодня.
Привязалась нервная икота, частая, громкая и неудержимая. Причем со стороны это было очень смешно. Сначала дети, несмотря на обстановку, стали давиться от смеха, потом начали корчить серьезные непроницаемые рожи и остальные, старательно сдерживая смех. В итоге все кинулись ржать, попутно снимая стресс, – и вскоре Даша смеялась между иканиями вместе со всеми, отчего общий ржач только усиливался. Насилу отсмеявшись, до слез, унялись. Даша стала нашаривать бутылек с коньяком – одну бутылку она перелила в пластик, для себя. Глоток конины помог унять икоту и немного привел в себя. Пока возилась, остальные обследовали помещения. Встала, подошла к глазевшим на чудо-юдо. Судя по одежде, это была девушка или молодая женщина. Но это только по одежде и было понятно – тело буграми мышц прорвало по швам ткань, комплекции позавидовал бы и Валуев. А вот физиономия Валуева в сравнении с этой – была бы ангельским ликом. Вдобавок к здоровенным зубам – имелись когти, маникюр которым пришлось бы делать «болгаркой». М-да, супермодель. Давно известно, что в салонах красоты можно нарваться на непрофессионалов, но чтоб так… Не-э-эт, в этот – ни ногой!
– У-у-у, фашист! – сказал пожилой дядька-охотник.
– Почему?
– А на старые плакаты похоже – так же фрицев рисовали, я мальчишкой запомнил – очень похоже. – Он указал стволами ружья на остатки морды.
– И точно, похож, – подтвердил второй.
Подошли осматривавшие помещение. Обсудили ситуацию: выходило, что внутри что-то произошло, – и вот эта «красавица» отъелась на двух трупах, причем трупы были сожраны практически полностью – только разбросанные кости остались. Выходило, что если упыри отжирались не на трупах себе подобных, как тот санитар, или на ином каком мясе, как Петрович, а на человечинке, то становились не просто шустрыми, а очень опасными, быстрыми и сильными. Осмотрев тушу «фашиста», пришли к неутешительным выводам – такого без оружия не завалить. Да и не всякое оружие возьмет: залп из нескольких стволов лишь оглушил тварь, а лобная кость, пожалуй, выдержит и картечь. Старшой
