откуда появились. Пусть у вас у всех волосы могут быть самых разных цветов: и яркими жёлтыми, и весёлыми оранжевыми, и многими-многими другими, но всегда у одного из нас волосы будут земляными в напоминание о том, откуда мы пришли и чтили память земли, возделывали её с величайшей осторожностью. Ведь она подарила нам жизнь и дарит до сих пор плоды свои, чтобы кормить нас такими вкусными ужинами, как сегодня. С возрастом же мои волосы станут полностью серебристыми, как предзнаменование того, что все мы окажемся маленькими звёздочками на небе.
– Все? И я тоже? – недоверчиво переспросил Кроша, подняв свои любопытные глаза к небу. Он по-новому посмотрел на маленькие светящиеся точки в ночи, казавшиеся ему дырками, пропускающими солнечный свет, на огромном одеяле, в которое каждую ночь укутывается весь мир.
– Все, – подтвердил Писарь.
– А звёзды – они так же высоко, как и корабли? – спросил кто-то.
– Гораздо выше!
– На много!
– Выше-выше!
Хором ответили несколько домовят, не дожидаясь Писаря.
– О-о-о-у-ухх, – протянула Фиалка, так высоко задрав голову, что голова закружилась и она упала, вытянувшись в форме звезды. Туч помог ей подняться и тут же спросил, перебив хор возгласов:
– А почему небесных кораблей так долго нет?
Нарастающий гомон оборвался и все взгляды устремились к Писарю. Взрослые домовые, вернувшиеся было к своим делам, прекратили мыть, перемывать, протирать и перепротирать посуду, посмотрели сквозь костёр в ту сторону, где собрались их дети. Пламя его плясало в их глазах, как будто разгоравшаяся потаённая надежда, ожидаемая именно сегодня.
Писарь ответил не сразу. Мелодичным голосом, низким, как тромбон, он затянул старинную мелодию, сочинённую во время тяжёлого труда первыми домовыми, много-много лет назад. Слов в ней не было, были лишь звуки издаваемые горлом и льющиеся наружу сквозь закрытые губы. Песнь была тихой, но вскоре её подхватили и взрослые, разнеся её далеко за пределы каменного кольца, отпустив её вдогонку к ускакавшему вопросу Кроши. Казалось, что мелодия стелется низко по траве и уносится далеко вдаль, за синий океан. Туда, куда всей душой стремились домовые. Домой.
Окончив петь, окрашенную в нотки грусти мелодию, Писарь ответил:
– Они обязательно ещё будут.
– А когда?
– Мы не можем этого знать.
Послышался сдавленный вздох одного взрослого домового сидевшего поодаль от детей, вместе с остальными взрослыми, а за ним начались перешёптывания.
– А это правда, что наш настоящий дом находится за океаном? А корабли плывут из-за его небес?
– Да, это так.
– Уже тридцать четвёртое утро прошло, как проплыл по небу последний корабль, – хмуро заметил Туч.
– Это так же верно, как и окончательно наступившая ночь, даже костёр готовится погаснуть, – Писарь окинул взглядом каждого
