ночам, я сам учился.
– А мне не сказал!
– Прости, Иголка, но ты ведь слышала? Писарь сказал, что уже скоро корабли поплывут вновь! Может уже завтра утром? Как думаешь?
– Обязательно посмотрим!
Туч мечтательно улыбнулся. Ему нравились корабли, видя их – он представлял себе, как они, словно облака, плывут по небу в той высокой дали, которая ему не доступна и мечтал, когда-нибудь, может быть, когда вырастит, построить свой собственный корабль, умеющий летать. Ведь Хмурь сделал уже огромное количество кораблей, правда маленьких, в бутылке, но вот уже месяц как он корпит над большой лодкой, готовит чертежи. Только одна загадка не давала покоя Тучу. Как и все домовые, он был очень любознателен, но так и не мог понять, из какого воздушного материала делаются эти корабли, что так легко и неспешно плывут по небу.
– Ты улыбаешься!
– Не правда, – тут же нахмурился Туч, хотя секунду назад на его лице действительно была робкая улыбка мечтателя, на свойственная домовитым соплеменникам.
– Да, улыбался! Я видела! Видела!
Иголка любила поддразнивать своего друга. Немного помолчав, она, вспомнив то, о чём хотела узнать, спросила:
– Мам, а почему Хмурь ушёл таким грустным? И что значат его «просто… просто»?
– Доча, он очень сильно тоскует по нашему дому и поэтому грустит.
– А вы с папой грустите?
– И мы грустим, – уголками рта улыбнулась золотистогривая мама Иголки.
– А какой наш настоящий дом? Писарь никогда нам про него не рассказывал. А мы ведь не помним, – надула губки Иголка, – слишком маленькими были. Какой он? В нём есть такие же дома, как наши? А трава такая же зелённая? А небо? И океан есть?
Кнопка, мама Иголки, улыбнулась любознательности дочки, засыпавшей её вопросами:
– Наш дом, очень похож на тот мир, где мы сейчас живём. Только города в нём большие, как видимый отсюда океан и их очень много, как и людей, живущих в них. Когда мы там окажемся, вам обязательно понравится.
– Ой, а так бывает? Чтобы такие большие, как океан!
– Конечно, Иголка, бывает, – засмеялся папа, задержавшейся на площади, чтобы в третий раз домыть перемытую посуду, но догнавший семью по дороге.
– А почему мы ушли, если там было так здорово? – спросил Туч, шедший рядом, позади. Он всё пытался представить себе что-то больше их города, но у него ничего не вышло. Как могут дома быть больше, чем мельницы? Они такие высокие, что даже видна, скрываемая холмами, граница леса, если подняться на самую крышу! Им не разрешается, но один раз, с Иголкой, тихонько забрались, и у него даже голова закружилась, так высоко там было! Иголка, говорила, что у неё не кружилась голова, но он знал, что и у неё закружилась.
– Эх… Так получилось. Как-нибудь мы вам обязательно расскажем. Но теперь надо уже ложиться спать.
Попрощавшись, семьи Иголки и Туча разошлись по разным домам, но, когда луна, полным ликом глядевшая на Зелёный край, обогнула
