он, уходя.
В переполненной маршрутке было душно, пахло плохими сигаретами и бензином. Тучная женщина напротив беспрестанно цыкала, стремясь избавиться от чего-то, застрявшего между зубами. Радио доносило пошлейший шансон. Выйдя на две остановки раньше, Анечка отправилась к дому дальней дорогой. Первые этажи пестрели пивными лавками, люди заходили, выходили, груженые пакетами и баклажками. Проносились визгливые дети на самокатах, матери с постными минами толкали перед собой коляски. Анечку чуть не сбил велосипедист, зло прикрикнул. Солнце садилось, яркое, оранжевое. Плоский как блин, город заворачивался во тьму, обмирая в предчувствии ненавистного понедельника.
– Вот где хочешь, там и покупай себе телефон. Совсем стыд потеряла, – спокойно и холодно отреагировала мать.
Отец ничего не сказал: он, разинув рот, спал на диване перед включенным телевизором.
– Любая другая давно бы нашла работу, а ты все у нас на шее сидишь, – сказала мать напоследок и закрыла дверь.
Анечка осталась наедине с собой в темной комнате. Свет зажигать не хотелось. Она сидела на кровати и смотрела в окно. В глубине квартиры пробудился и заворочался отец. Тяжелые шаги – хлопнула дверь туалета. Надо выбираться отсюда. Хату снимать, хотя на что? Комнату. Работу искать. Куда идти. Куда. В голове ее коты и тигры ходили по радуге, изумлялись индейцы и африканцы, фиолетовые локоны курили сигарету, пахнущую сандалом, иронически улыбалась клетчатая мужская рубашка. Имя. Зачем. «Давай завтра когда-нибудь…»
Вечером в понедельник девушка без телефона и адреса, зато с увесистым рюкзаком провозилась минуты две с проволокой на калитке и юркнула в приоткрытую старую дверь. В расписной комнате на матрасе брюнетка лежала с парнем с русой бородкой. Рыжая стриженая девушка собирала кальян поодаль.
– Привет, – брюнетка не подняла головы, только скосила глаза на вошедшую. – Проходи, будь как дома.
Парень кивнул, глядя в потолок:
– Сюда бы мандалу какую-нибудь зафигачить. Чтобы лежать вот так – и лететь в план Будд, – вялым, слабым голосом проговорил он.
– Я… Я поняла, что мне там, – девушка махнула рукой в сторону улицы и стянула с плеч рюкзак. – Совсем не нравится. Я бы хотела родиться заново. Чтобы все было не так, как со мной делают, а так, как я хочу. Вы можете мне помочь?
– У тебя есть что? – брюнетка спросила рыжую.
– У меня есть что, – ответила рыжая, направляясь к окну.
– Должна будешь, – добавила она, отодвигая в сторону кусок плинтуса.
Кресты
Грешно тащиться на работу, если накануне пил с друзьями, приехавшими из Питера. Сережа сбросил с тумбочки телефон с вопящим будильником и сел на кровати. Какого ж черта, три часа сна – а ведь сегодня весь день с ирландцами по городу ездить. Голова тяжелая, в рту сухо. Подташнивает. Сережа аккуратно встал, качнувшись,
