вас, канцлер, – здоровается он на отирианском. – Я – капитан Морел. Руководитель Ассамблеи предупредил о вашем визите. Ваша каюта подготовлена. И для… второй гостьи тоже.
Исэй разглаживает свитер, будто на нем образовались складки.
– Благодарю, капитан Морел. – Окоемского акцента Исэй как не бывало. – Позвольте представить Сизи Керезет – друга моей семьи и уроженку Туве.
– Рад знакомству, мисс Керезет, – обращается ко мне капитан Морел.
Я решила не тянуть и сразу же применить токодар. Так подсказал внутренний голос.
Реакция большинства людей на мой дар положительна – будто бы на их плечи опускается мягкий плед. И капитан Морел – не исключение. Прямо на моих глазах он расслабляется, а его улыбка смягчается и становится искренней. Кажется, впервые за последние дни это подействовало и на Исэй. Ее взгляд уже не такой напряженный.
– Капитан Морел, – говорю я. – Благодарю вас за теплый прием.
– Позвольте проводить вас в каюты, – произносит капитан в ответ. – Спасибо, сэр, что доставили канцлера Бенезит в целости и сохранности, – добавляет он, обращаясь к капитану, который подобрал нашу капсулу.
Тот довольно фыркает и кивает мне с Исэй, а мы разворачиваемся и следуем за капитаном.
Сапоги капитана скрипят при ходьбе. Поворачивая, он слегка скользит на подошвах, словно его ступни крепятся к полу на шарнирах. Раз он служит здесь – значит родился в богатой семье (не важно, на какой именно планете), а вовсе не потому что имеет склонность и достаточно мужества, чтобы нести военную службу. Он создан для задач, что требуют знаний этикета, дипломатичности и демонстрации внешнего лоска.
Капитан провожает меня до дверей каюты, которая располагается по соседству с каютой Исэй, и я вздыхаю с облегчением. После того как дверь позади меня закрывается, я наконец сбрасываю кофту с плеч, и она летит к ногам.
Каюты предназначались именно для нас. Только этим можно было объяснить поле колышущейся ковыль-травы, украшающее дальнюю переборку. Кадры с Туве. Напротив стоит узкая кровать, покрытая толстым коричневым пледом, края которого подвернуты под матрас.
Я кладу руку на сенсорную панель у двери и прокручиваю иконки меню до тех пор, пока не нахожу то, что мне нужно – обои. Я пролистываю изображения и обнаруживаю Гессу под снежным покровом. На вершине холма светится красным купол храма. Я скольжу взглядом по выпуклым крышам домов к подножию холма, наблюдая за пропеллерами анемометров. Все строения запорошены снежной дымкой.
Порой я забываю, сколь прекрасен мой родной край.
В кадр попадает лишь краешек полей, что некогда возделывал мой отец. Где-то за ними находится расчищенный участок, на котором мы проводили «похороны» Айджи и Акоса. Идея была не моей. Это мама сложила поленья с горюч-камнями и, прочитав молитву, подожгла их. Я просто стояла рядом в кухлянке из меха кутьяха и маске, за которой не было видно слез. До того момента
