улетают в какую-то безвизовую страну, чтобы смести там все распродажные шмотки. С нее станется. Или попросит вернуться и вручить Ленке забытые в машине подушки.
Но на проводе была не тетя Мила.
– Это снова я, – услышала я голос Андрюхи Савостина. – Занята? Говорить можешь?
– Я за рулем.
Он начинал раздражать своей бесцеремонностью.
– Не бросай трубку, – предупредил он. – Скажи, ты вообще по жизни очень занята?
– Не пойду я с тобой, – повторила я. – Я же все объяснила. Извини, не хочу.
– А если я тебе скажу, что ты мне позарез нужна?
В следующий момент я нажала на педаль тормоза, поскольку загорелся красный сигнал светофора. По «зебре» в обе стороны двигались люди.
– В смысле «позарез»? – не поняла я. – Если ты все о том же, то предлагаю распрощаться по-хорошему. Нет желания тебе хамить, Андрюш.
– Не в качестве моей девушки, – объяснил Андрей. – Но ты мне скажи, а где ты сейчас?
– Да что такое-то?! – возмутилась я.
– Дело есть.
Я сбросила звонок.
Заметив, что красный огонек сменился на зеленый, тронулась с места. Поехала вперед. Перестроилась в другой ряд. Телефон молчал. Кажется, я все же обидела Савостина. Но моя совесть была со мной не согласна. Никаких угрызений. Все правильно сделала. Достал. Не понимает, не хочет понимать. Не слышит. Гнет свое. Господи, да что же за день-то такой?
Я повернула руль вправо и въехала во двор.
Время близилось к вечеру, и на улице становилось темнее. В свете фар увидела кошку, которая побоялась перебегать дорогу. Остановилась, подождала, пока кошка чуть ли не ползком преодолеет расстояние до ближайших кустов. Тронулась. А вот и мой подъезд.
Савостина я увидела не сразу. Он вышел на дорогу и преградил путь. Его белая ветровка, зеленая кепка, красный брючный ремень, выхваченные светом из темноты, вспыхнули яркими пятнами. Только по фигуре и опознала.
Не знаю, сколько времени он меня тут ждал. Но видеть его я была не рада.
Закрыв машину, я подошла к Савостину и молча уставилась в его красивые глаза.
– Мне не нравится, что ты перешел все границы, – произнесла я и убрала ключи в сумку. – Ты здесь давно?
– Не поверишь, но совсем нет.
Андрюха был видным парнем. Этот факт мы, девчонки, просекли еще в школе.
Савостин тоже понял, что из своего положения может извлечь выгоду. И если бы не его природная застенчивость, то партнерш по жизни он мог бы менять как перчатки. Но он так и не привык к разгульному образу жизни, потому что его привлекательная внешность никак не вязалась с внутренним содержимым.
– На меня смотрели как на дорогую тачку, – как-то признался он. – Девушки, с которыми я встречался, демонстрировали меня своим подругам. Я офигел и замкнулся.
Савостин любил стихи, увлекался астрономией и почитывал статьи об экологии.
Его папаша был жестким мужчиной, который
