раздался вопль задержанного старца:
– Зачем? За что?
– Вы слишком много знаете. Вы должны рассказать о мерцании звезд.
– Вы что, хотите законопатить меня в психбольницу?
Тут раздался грозный рык начальника охраны здания:
– А теперь ты расскажешь мне все в последовательности! И не вздумай ссылаться на здоровье! Кто потребовал его задержать?
– Я, Ракитина, космонавт-исследователь.
– Проведешь допрос! Прямо в моем присутствии. У меня просто так по корпусу не бегают. Он двух официантов сбил, прямо с подносами. Очень нервно вел себя человек. Разберитесь, что там. Зайдите в четыреста седьмую.
Разговор в четыреста седьмой, расположенной этажом выше конференцзала, оказался сложным. Вызвали физика-академика из соседнего корпуса. Он вообще не собирался идти в гости к экономистам, тем более борющимся с коррупцией, но мерцание звезд…
Главный вклад в космические исследования Алексиса-Леона Стокса, так звали заслуженного космонавта, заключался в его выходе в открытый космос без страховочных приспособлений. Дистанция его отхода от корабля тогда составила пятнадать километров, собственно, большего и в дальнейшем не требовалось, и, хотя вся Земля следила за этим выходом, главного они тогда так и не поняли. Обсерватории знали, что из глубин Космоса доходили тревожные сигналы, и руководство космическими исследованиями решило, что только человек, заброшенный в глубь Солнечной системы, большего тогда не позволяли старинные ракетные двигатели, может понять, что же там происходит и к чему следует готовиться землянам. На всем лежала печать космического рока.
Практически одновременно с трансляцией его выхода по всем каналам массовых телекоммуникаций, на Земле началось несколько мощных землетрясений. Крупные острова сдвигались на сотни метров, строения разрушались, гибли миллионы людей. Как назло, разрушения происходили в наиболее густонаселенных районах с самым благоприятным климатом, куда к тому же съезжались миллионы туристов. Правительства, парализованные коррупцией, не предприняли никаких действий, и люди были предоставлены самим себе, каждый выживал, как мог.
Космонавт, выброшенный катапультой из шлюзовой камеры космического корабля, мог видеть эту катастрофу воочию. На самом деле, ее масштабы были куда грознее, чем виделось это людям, находившимся в самих зонах бедствия. Земная кора прогнулась, словно ее ударили невидимой палкой, и края прогиба почти соприкоснулись. Благодаря огромной силе гравитации и плотной облачности, никто не упал и даже не заметил этого рывка на сотни километров вниз, а затем возвращения на прежнее место, произошедшего всего лишь за несколько секунд. Практически одновременно с этим в Большом Космосе случилось необычное событие, не зафиксированное земными станциями только потому, что все они отключились почти на сутки на дату, когда случились сильнейшие землетрясения, и не смогли записать даже тех наблюдений, которые сделали орбительные станции и многочисленные
