style="font-size:15px;"> – А жаль, так хочется музыку слушать.
– Нам не хочется гоняться за тобой по просторам Солнечной системы за счет нашего ракетного двигателя.
– Ладно, иду.
Он переориентровал свой персональный двигатель и вернулся на корабль. Он так и не сказал никому, что звезды мерцали в такт музыке, что она не просто звучала в наушниках, а пронизывала все его существо, и что именно благодаря ей последствия космического облучения были минимальными. И что в этом мерцании было нечто…
Быть может, там, вдали, рушились миры, одна вечность заменялась другой вечностью, гибли сотни цивилизаций, и новые миры должны были начинать миллионы лет своего развития с чистого листа. Все это нормально, в этом – величие и красота Космоса, то, что еще древние называли неумолимым космическим роком. Непонятно только одно: почему крупнейшая катастрофа, даже целая цепь катастроф, опоясавшая Замлю, точно совпала с катастрофой целой группы галактик!? Ведь эти галактики отдалены на десятки миллионов световых лет от Земли, они уже давно не существуют, и никаких импульсов энергии, лучей, метеоритов, ровным счетом ничего, кроме света, оттуда не пришло, а время катастроф совпало с секундной точностью! Что-то тут не так! Может, это – игра пораженного излучениями воображения, может, ему это уже снится в предсмертном сне, или, может, он вернется на Землю, радостную и счастливую, и узнает, что все хорошо, что он уже выздоровел, и никаких катастроф не было?
На Земле выяснилось, что катастрофа была, и в ней погиб его брат, тоже готовившийся стать космонавтом, точнее, пропал без вести в туманной пелене, окутавшей место падения небоскреба. А что до мерцания звезд, то его никто не заметил. До мерцания ли тут? Мерцание – результат помех в земной атмосфере, а не свойство самих космических объектов, – так говорилось в каждом учебнике по астрофизике, и до сих пор не нашлось никого, кто вздумал бы это отрицать.
Старый космонавт сделал паузу, тяжело вздохнул и признался:
– Я до сих пор считаю себя виновным в смерти брата и до сих пор ищу его. Мне кажется, он не пропал, он где-то рядом. Если бы я тогда не полетел, мы находились бы на континенте, и ничего бы для нашей семьи не произошло.
Валерия решила, что надо предложить ему чашечку кофе. Может быть, он соберется с силами и расскажет больше о таинственном мерцании, вспомнит частотность, сформулирует гипотезу о его происхождении? Физик-академик нарушил молчание:
– У меня сложилось впечатление, что мерцание звезд как-то связано если не с этими кастарофами, то хотя бы с их синхронизацией. К тому же оно вечно, как сами звезды. Меняются лишь частоты. А какой вывод делаете вы?
– Для вас, как теоретика, скажу: время так же делится на атомы, как и материя. Так же дискретно и пространство. Но эти частицы настолько мелкие, что ни наши органы чувств, ни существующие приборы этого не фиксируют.
– Да какая разница, черт возьми, дискретные все они там или, как его, непрерывные? – взревел начальник охраны. – Стоило по всему корпусу этого больного ловить из-за каких-то там частиц? Да пусть бы бегал!
