по-русски понимаешь, – прохрипел Николай и кровь от простреленного легкого запузырилась у него на губах. – Знай, я тебя хоть инвалидом, хоть мертвым, но тебя, сволочь, из под земли достану. И за брата и за друзей – жестоко отомщу…
И вдруг у всех присутствующих в ушах ухнуло, земля ушла из-под ног, раздался оглушительный грохот, и палатку сорвало в сторону. Николай почувствовал, как его ударила в спину противная теплая хлесткая взрывная волна и, выбросив на улицу, засыпала песком. Он лежал в траве, на склоне оврага.
Николай Большаков попытался отползти, но начал терять сознание. Все задернула черная пелена. Он лежал на кромке огромной воронки, не в силах пошевелить руками. Придя в себя в очередной раз, он увидел рядом мертвые тела боевиков – его конвоиров. И вдруг почувствовал, как кто-то взял его за ворот разорванной полевой куртки и поволок по песку подальше от перестрелки, пытаясь укрыть за уже остывшей броней их взорванной боевой машины…
Совершенно случайно, Николай успел рассмотреть своего спасителя – того самого светловолосого офицера в полевой форме с шевроном офицера МВД Таджикистана на рукаве…
После очередного взрыва, они оба потеряли сознание…
Госпиталь
Николай пришел в себя уже в скромной белой палате госпиталя. Рядом стояла капельница. Он попытался пошевелить пальцами рук и ног. Вроде все на месте. Но боль сковала все тело. Понял, что без переломов не обошлось. Он осмотрелся. Рядом на четырех койках лежали другие раненные. Кто спал, кто тихо постанывал…
Большаков хотел подняться, но лишь почувствовал боль в груди и сильную слабость. Николай на мгновение замер. Будучи совсем маленьким, он так поступал часто – закрывал глаза и вроде прятался от беды. И действительно боль всегда уходила. Вот и сейчас – стало легче. Боль постепенно ушла.
И тут в палату влетел ангел. Так он мысленно назвал белокурую медицинскую сестру, которая пришла посмотреть – пришел ли он в сознание.
– Сестричка, – тихо простонал Большаков. – Давно ли я здесь?
Вместо ответа девушка вскрикнула, и быстро выбежала в коридор. Но она возвратилась уже через мгновение с невысоким молодым врачом, под белым халатом которого была надета военная форма.
– Ну вот, вы и пришли в себя, – улыбнулся врач. И представился. – Капитан медицинской службы Сергей Николаев. Ваш лечащий врач.
Он же рассказал, что Николай был без сознания около двух недель. Тяжелейшая сочетанная травма головы, перелом левой руки, пробитое легкое, огнестрельный перелом ключицы, при этом Большаков потерял много крови.
– Короче говоря, благодарите вашего солдатика – дивизионного медика, – тихо сказал врач Николаев, – который оказал вам с товарищем первую помощь прямо на месте боя и, даже ценой собственной жизни, не допустил вашей смерти из-за потери крови. Но главное – того самого милиционера, кто сумел вас доволочь до этого медика.
– Да я помню, такой светловолосый, – тихо
