одновременно выдохнули босс и охранник и уставились друг на друга, чтобы сообразить – чья.
Другой охранник с минуту вытаскивал из подмышки застрявший в кобуре пистолет, крутил головой, отыскивая непонятно где киллера, потом облегченно выдохнул, и плюхнулся на диван.
– Пронесло! – Сказал длинный.
– И меня, – добавил другой, который прикрывал Босса.
Это у них юмор такой. Тот, который сначала заорал, потом запихнул Босса под стол, вылез, отряхнул брюки на коленках, помог выбраться и усесться в кресло удачно спасенному Виктору Григорьевичу. Оба увидели пролитый вишневый шотландский ликер. Оба ткнули в него указательные пальцы, лизнули и убедились, что не кровь. Хотя и без того стало понятно, что за испорченное на столе сукно кому-то придется отвечать.
– Бараны вы, и шутки у вас бараньи! – подытожил Босс.
– Один раз в году, шеф, и муха бьет наповал. Береженого бог бережет, – резюмировали оба.
– На этот раз действительно, кажется, пронесло, – согласился Виктор Григорьевич.
А муха очухалась от удара, отлежалась на карнизе и поползла вверх по стеклу, чтобы уяснить, обо что это она так больно. Вроде ничего не было, летела себе и…
Что-то ее смущало. Ничего нет, там, за этим непонятно чем, комната видна, а не попасть – как стена. Она карабкалась, пыталась сообразить и ползла, ползла вверх. Увидела троих мужиков. Они ее тоже увидали, обрадовались, стали тыкать пальцами в это непонятно что. Между ними было нечто необъяснимое. Мужики ее тоже не могли ткнуть или схватить. Не могли достать. Муха это поняла, обнаглела, не улетала, не боясь ползла вверх, пыталась найти щель, чтобы проникнуть в комнату. Несколько раз отлетала, чтобы с размаху влететь, но это останавливало, било по башке и не пускало. Она падала на карниз, очухивалась и упорно снова лезла вверх. Мужики смотрели оттуда, показывали на нее пальцами, ржали, мол, надолго ли тебя хватит. Она ползла, ползла, поравнялась глазами с Главным и вдруг эта невидимая стена колыхнулась, Босс удивленно моргнул. На лбу у него образовалось алое пятно, он подался сперва вперед, отпрянул назад и повалился. Белая рубашка на охраннике, который стоял позади, покрылась на плече красными пятнами, он схватился за голову и тоже сполз вниз, на пол. А муха наконец влетела через маленькую дырочку, еще раз убедившись, что главное это упорство и если стараться, то получится.
Она облетела комнату. Сориентировалась в запахах. К столу притягивал сладкий вишневый. К лежащему мужчине с пятном на лбу манил какой-то не совсем понятный запах, напоминавший и мясо на скотобойне, и жженую кость. От охранника в заляпанной рубашке, который стонал, сидя на полу позади Босса и держался за ухо, пахло кровью, мочой. От третьего – дымом и еще чем-то. Не съестным.
Муха приземлилась на стол, по запаху побежала к вязкой лужице, попала в нее лапкой и смекнула, что это еда. Сладкая и твердая. Сама собой из брюшка отрыгнулась жижа, плухулась в сукно с сиропом и муха начала быстро-быстро нижней губой смакивать и запихивать все это в рот. Сироп пропитал зеленое сукно и муха торопливо отрыгивала на него жижу, жижа растворяла
