сказал Званцев. – Что ты делаешь?
– Будь спокоен, командир, – по-русски и негромко отозвался робот. – В отличие от тебя, Званцев, эти ребята без ума от азартных игр. Три вулкана я у них уже выиграл. Дай только немного времени, у нас в кармане будут все восемь.
И, повернувшись к аборигенам, предложил:
– Смотрите внимательно во все восемь глаз! Удача и успех ожидают вас!
– Митрошка! – еще строже сказал Званцев. – Робот не может жульничать!
– А кто сказал, что я жульничаю? – удивился Митрошка. – Я им просто задал пространственную задачу с заранее неверными предпосылками.
И отозвать его никак нельзя было: судя по напряженному вниманию аборигенов, наблюдающих за стаканчиками, порхающими в руках Митрошки, жители Титана разорвали бы на части любого, кто попытался бы вмешаться в их увлекательную игру с абсолютно безвыигрышным вариантом.
Остров обезьян
Обезьяны вели себя странно.
Одна из обезьян положила странное сооружение, изготовленное из нескольких стволов дерева, туго переплетенных и связанных между собой жгутами из лиан, на большой камень. Вторая обезьяна положила на удаленный конец продолговатый валун. К тому времени две лохматые обезьяны, уже влезшие на дерево, крепко ухватившись друг за друга, спрыгнули вниз. Камень взвился в воздух. Меткостью обезьяны не блистали, но огромный валун со свистом пронесся над головой Званцева.
– Одно слово, человекообразные! – сказал за спиной Званцева робот Митрошка. – Ты глянь, что творят! Так и норовят в нас попасть.
Обезьяны начали все заново.
На этот раз очередной валун пронесся через поляну и с глухим звуком врезался в скалу метрах в десяти ниже исследователей.
– Вилка, – со знанием дела сказал Митрошка. – Третьим камешком они нас по скале размажут. Я лично считаю, Званцев, что почетное отступление всегда лучше героической смерти. Мне мои схемы дороги, как память о заводе-изготовителе.
– Свяжись с Домом, пусть готовится к эвакуации, – приказал Званцев. – Ох, кажется мне, что они нас преследовать будут!
– А ведь это уже не обезьяны, – заметил Митрошка. – Животное перестает таковым быть, если начинает использовать предметы в качестве орудий труда. А если они используют предметы в качестве орудий войны?
– Это ты загнул, – хладнокровно заметил Званцев в то время, как они медленно отступали по узенькой почти неразличимой среди кустарников и лиан тропинке. Под ногами жирно чавкала влажная земля. – Некоторые птицы используют камни, чтобы расколоть орех. Их тоже прикажешь относить к разумным?
– Ну знаешь, Званцев, – Митрошка превратил верхние манипуляторы в мачете и прорубался ими сквозь заросли. – Ты только тогда все правильно оценишь, когда эти обезьяны водрузят твою голову на шест и украсят ею вход в пещеру. Совершенно же понятно, они эту штуку специально сделали и используют в качестве своеобразной катапульты, чтобы достать противника и метать
