чтобы вы взглянули себе в лицо. Ну хорошо, желание у вас есть. Но вы не можете заставить себя признаться, что у вас есть и вера.
– Вы не понимаете. Вся моя научная подготовка направлена на то, чтобы не принимать на веру – чтобы исследовать, экспериментировать, пробовать, испытывать.
– Значит, вы хотите ради эксперимента проклясть своего врага.
– Я не говорил о проклятии.
– Словами не говорили. Но мои старомодные уши, извещающие мой старомодный мозг, могут и обойтись без этого старомодного слова. Вы не можете произнести его вслух, потому что хотите оставить себе лазейку. Если оно сработает – и хорошо, а если не сработает, то все это было цыганское шарлатанство и великий профессор, современный человек, по-прежнему на коне. Послушайте меня. Вы хотите эту книгу. Ну так наймите вора, чтобы он ее украл. Я могу вас свести с очень хорошим, ловким вором.
– Да… я об этом думал. Но…
– Но если вы ее украдете, а потом напишете о ней, ваш враг будет знать, что это вы ее украли. Верно?
– Да, это приходило мне в голову.
– Ха! Приходило вам в голову! Значит, давайте смотреть фактам в лицо, как вы уже сделали в сердце своем, но не желаете признаться в этом мне или даже самому себе: если вы хотите заполучить эту книгу или что у вас там и спокойно ее использовать, то человек, у которого она сейчас, должен быть мертв. Вы готовы пожелать человеку смерти, профессор?
– Каждый день тысячи людей желают смерти другим людям.
– Да, но всерьез ли? Действительно ли они убили бы своих врагов, будь у них такая возможность? Ну ладно: почему вы не хотите сделать так, чтобы его убили? Я не найду для вас убийцу, но Ерко может подсказать, где искать.
– Мадам, я сюда не затем пришел, чтобы нанимать воров и убийц.
– Нет, вы для этого слишком умны, слишком современны. Вдруг вашего убийцу поймают? Наемники часто неуклюжи, совершают ошибки. Если он скажет: «Меня нанял профессор», то вы в беде. Но если вас найдут и вы скажете: «Я заплатил старой цыганке, чтобы она прокляла его», судья только посмеется и погрозит вам пальцем за шуточки. Вы умный человек, Холлиер.
– А вы держите меня за дурака.
– Потому что вы мне нравитесь. Вы слишком хороший человек, чтобы вот так вести себя. Вам повезло, что вы пришли ко мне. Но почему вы пришли?
– На Рождество вы гадали мне на картах Таро, и все это сбылось. Одержимость и ненависть, о которых вы говорили, стали ужасной реальностью.
– И они теперь навлекают беду на вас и на кого-то рядом с вами. Кто это?
– Я и забыл об этом. Не знаю, кто это может быть.
– Я знаю. Это моя дочь Мария.
– Ах да, конечно. Мария должна была работать над этой рукописью вместе со мной.
– Что еще насчет Марии?
– Ну, это все. Что еще может быть?
– Боже мой, Холлиер, вы
