вашей, – сказала Мирна.
– Наверняка, – ответила Патрисия.
– Вам нравятся ядовитые растения. Вероятно, у вас есть для них особая клумба.
– Верно, – рассмеялась Патрисия.
– Как вы узнали? – спросил Бенедикт.
– По книгам, которые покупала Патрисия, – ответила Мирна. – Одну я запомнила: «Ядовитый сад». Другая была… – Мирна напрягла память.
– «Смертельно опасные садовые растения», – сказала Патрисия. Она посмотрела на Армана и наклонила голову. – Неплохая улика, правда?
Тот улыбнулся.
– Так я познакомилась с баронессой и так узнала о ядовитых садах. У нее самой был такой. Она провела меня по нему и рассказала, что наперстянка – это дигиталис. Смертельно опасная. Еще у нее рос аконит, и ландыш, и гортензия. Все они токсичны. Как и другие многолетники, конечно. Но, как это ни странно, ядовитые из всех самые красивые.
Мирна кивнула. Она была страстным садоводом, хотя ей никогда не приходило в голову отдать целую клумбу под растения, способные убивать. Но многие люди интересовались этим, а потому издательства печатали книги про ядовитые растения. И Патрисия Уль была права. Опасные цветы были и самыми красивыми. И, как это ни странно, самыми долговечными.
– И есть такие цветы, которые и в самом деле могут убить? – спросил Бенедикт.
– Предположительно, – сказала Патрисия, – хотя я не знаю, как получать из них яд. Наверно, нужно иметь степень по химии.
– И желание, – сказал Гамаш.
Голос его звучал приятно, но глаза внимательно разглядывали Патрисию Уль, и он скорректировал свое прежнее впечатление. Она излучала ауру не только уверенности, но и компетентности.
Он обратил внимание на ее машину на улице, полностью откопанную. Снег вокруг нее был расчищен лопатой, оставившей четкие, прямые линии.
Любую работу она делала хорошо и тщательно.
Гамаш подозревал: если бы ей потребовалось, она бы сообразила, как экстрагировать яд из нарцисса.
Поблагодарив мадам Уль за помощь и гостеприимство, они оставили ее дом и направились к соседнему.
Дом Берты Баумгартнер, казалось, наклонился еще больше под грузом выпавшего снега. Было бы ошибкой подходить к нему близко, и Гамаш сделал себе заметку на память: позвонить в местный муниципалитет, чтобы обнесли дом предупредительной лентой. И как можно скорее пригнали сюда бульдозер.
Они откопали машины Мирны и Люсьена, но когда очистили пикап молодого человека, Арман не пустил его за руль.
– Вы не можете ехать на летних покрышках.
– Но мне нужно. Ничего не случится.
Гамаш знал, что такие слова были последними в жизни немалого числа молодых людей.
– Да, ничего не случится, – сказал он. – Потому что вы никуда не поедете.
– А если я все же поеду? – сказал Бенедикт. – Что вы сделаете? Вызовете полицию?
– Месье Гамашу не нужно вызывать полицию, – сказал
