теперь Караваджо тайком работает на Негретти – ходит с его парнями выбивать долги. Работенка опасная – задолжавшие римляне, не желая платить, нанимают телохранителей. Так что уже пару раз после «обхода» парни Негретти возвращались истекая кровью.
По привычке осмотревшись по сторонам, художник вышел из церкви. Два щеголя преградили ему дорогу: «Эй, приезжий! Ты такой молоденький и хорошенький. Пойдем, пропустим бутылочку!»
Чего надо этим аристократам в кружевах и бантах, завитым и надушенным по последней моде, от него, одетого чуть ли не в лохмотья? Странный народ, странный город. Но почему бы не пойти, коль зовут?
Однако едва Караваджо с новоприобретенными друзьями завернул за угол, оба щеголя полетели в грязь, а в его спину уперлась холодная сталь. Неужто опять как в Милане?! Да только Караваджо теперь не беззащитный мальчишка! Через минуту один из головорезов уже хрипел в пыли, прикрывая руку, располосованную ножом Караваджо, а второй удирал быстрее зайца. Караваджо поднял беспомощных щеголей. Те, всхлипывая, начали бормотать благодарности.
«Но мы не можем разгуливать в таком виде! Одежда в грязи, банты разорваны!» – тут же захныкал один. «Пойдем к синьору Форсаче! – предложил другой. – Там нечего стесняться!»
И точно – стесняться оказалось нечего. Форсаче владел тайным «островом Амура», а проще говоря, публичным домом. Но каким?! Мужским! От такого непотребства у Караваджо аж дух перехватило. «Это же грех, осуждаемый церковью!» – возопил он. «Весьма сомневаюсь! – отрезал один из его новых знакомых. – И духовенство, и аристократы часто просят прислать к ним мальчиков. Все самые именитые римляне подвержены этой моде».
Караваджо поскреб в затылке, и тут его осенило. Вот выход из его безденежья, возможность познакомиться с потенциальными заказчиками! Надо просто написать портреты самых красивых мальчиков и предложить их богатеньким покровителям.
И вот уже Караваджо днюет и ночует на «острове Амура». Он нарисовал «Мальчика с розами в вазе», «Юношу с корзиной фруктов» и многих других. Синьор Форсаче присоветовал: «Покажи свои картины монсеньору Пандольфо Пуччи. Он прелат папского двора, тонкий ценитель искусства».
Взяв напрокат приличную одежду, завившись и надушившись, Караваджо явился в римский дом Пуччи. Показал несколько работ, в том числе и «Музицирующих мальчиков», где на заднем плане написал свой портрет. Монсеньор слащаво улыбнулся: «А мне сказали, ты пишешь на темы, любезные амурным радостям. Но эти мальчики просто поют…»
На другой день Караваджо принес подправленную картину. Юные певцы закатили глаза в экстазе. А чтобы уже не возникало никаких сомнений, художник пририсовал одному из героев крылья. Пусть никто не усомнится в амурных делах этих мальчишек!
Монсеньор Пуччи расплылся в улыбке: «Это другое дело! Я вижу, ты – умелый юноша. Я дам тебе кров и стол, а ты напишешь копии с благочестивых картин,
