Караваджо и явился в мастерскую модного живописца Чезаре д’Арпино. Тот скривился, но не выгнал. В этой-то мастерской на него и обратил внимание могущественнейший кардинал Франческо Мария дель Монте. «Но мне нужны картины только на евангельскую тему!» – заявил он. Караваджо взвился: «Я не стану писать ни сцен мученичества, ни пыток – боли хватает вокруг!» Но потом, поразмыслив, решил: разве в Святом Писании нет прекрасных тем – например, библейские красавицы? Правда, где нищему художнику взять натурщицу? Ну да что-нибудь придумается!
Фальшиво насвистывая, Караваджо возвращался в полуподвал, который снимал у приятеля. Ничего, вскоре добрейший кардинал дель Монте обещал дать ему приют на своей знаменитой вилле Мадама. Это же чудо – жить на вилле, спроектированной и расписанной самим великим Рафаэлем! Не будет больше протекающих стен, сырости со сквозняками.
Толкнув дверь, Караваджо шагнул в темноту своего пристанища. И вдруг тонкий клинок уперся ему в бок. Проклятый кошмар – неужели убийцы застигли его в собственной комнатушке?!
«Осторожней, Пьетро, ты можешь ранить художника!» – прозвучал нежный, но капризный голосок.
Перед Караваджо возникла тонкая девичья фигурка. Божественный овал лица, пухлые губы, надменный взгляд блестящих карих глаз. Фелида Меландроне – известная всему Риму золотоволосая куртизанка, чьей благосклонности добиваются самые богатые, красивые, знатные. Но что она делает в его убогой каморке?
«Я хочу, чтобы вы нарисовали мой портрет! – повелительно проговорила красавица. – Я приду завтра утром!» И, подозвав своего телохранителя щелчком пальцев, как собачонку, Фелида удалилась.
Ночь прошла в лихорадке. Караваджо бегал по домам друзей, выпрашивая у кого что мог. Зато к утру он натащил в свой полуподвал занавеси и скатерть, пару красивых стульев и даже дорогой персидский ковер – не ступать же ножкам красавицы по грязным доскам. Красавица явилась одна, оставив телохранителя на улице, подошла к окну так, чтобы свет выгодно освещал лицо: «Рисуй, я хочу остаться в веках!» Вот тут-то Караваджо и осенило: «Позвольте мне увековечить ваш образ в картинах на святую тему!» Красавица удивленно вскинула брови: «Ты в уме? Писать с меня образ святой? Да только на прошлой неделе из-за меня были две дуэли. Глупцы поклонники не поделили мою благосклонность. Молодой Альбертиго и доктор Пруэтта отправились к праотцам. Зато их соперники заплатили мне втрое положенного!»
У Караваджо мурашки побежали по коже. Красавица говорила о смерти так спокойно, как Ледяная дева. От такой надо бежать подальше! Но ведь притягательна, как рай небесный. «А вы всегда остаетесь с тем, кто больше заплатит?» – хрипло прошептал художник. «Или с тем, кто больше понравится!..» – откликнулась Фелида и ринулась в объятия Караваджо.
Дни завертелись. Художник работал как одержимый. Ведь после того, как он перебрался на виллу Мадама и стал официальным протеже кардинала дель Монте, римляне завалили его заказами. Но Караваджо
