одного не оставил, – заверил он.
– Я думал, – сообщил я потерянно, – будет мешков сто. Я с собой два прихватил… Ладно, забираю. А чего две шкатулки? Или в них с разными свойствами?
Он ответил бесцветным ревом, но я ухитрился различить в нем сильнейшее отвращение:
– Да…
– Каким?
– Вот в этом сосуде, – сказал он и указал на левую шкатулку, – кольца, что вызывают по демону.
– Только по одному? – уточнил я. – Как вот это мое кольцо специально для Серфика?
– Да, – подтвердил он…
– Можешь сказать, – поинтересовался я, – какое кого вызывает?
Он покачал головой.
– Только хозяин с кольцом на пальце может знать. И вызвать.
И все-таки, несмотря на разочарование из-за малого количества добычи, возбуждение все нарастает и захлестывает с головой. Сердце сперва бухало, теперь зачастило, постукивая в нетерпении, как голодный заяц по барабану.
В Башнях маги оставили всякую мелочь, а важное взяли с собой, теперь оно передо мною, нужно хватать, но хватать с осторожностью, я сдержал себя и спросил деловито:
– А во второй?
Он ответил бесстрастным голосом:
– Неведомое мне. Но все они были не на пальцах магов.
– Ладно, разберемся. Может быть, разберемся. Кракандельт, ты сделал великое дело для своего народа!..
– Господин, я выполнил по твоему слову.
– Нет-нет, – сказал я, – по возвращении тебе должны дать большой пряник… или глотнуть из чаши с расплавленным золотом! Ты теперь герой своей расы или вида, а то и класса. Именно ты положил сегодня и сейчас конец всемогуществу магов, их тирании и неописуемым зверствам! Пусть знают все о том!.. Может быть, тебе даже памятник там у вас отгрохают. А теперь прощаюсь…
Он тяжело отступил на шаг.
– Господин… я все еще в твоем распоряжении.
Коротко блеснуло, на его месте на краткий миг сгустился воздух. Я закрыл рот, не успев напомнить, что он свободен, как птица. Осталось смешанное чувство облегчения и некоторой неловкости за постыдную радость, что такой могучий демон предпочитает оставаться в рабстве у меня, чем получить вообще-то опасную волю.
Однако он в какой-то мере прав. Великих Магов я истребил, но осталось во много раз больше мелких, что с особым энтузиазмом ринутся расшифровывать тайные имена, рассчитывая стать Великими и нагнуть всех на свете.
Я еще возился с бумагами в малом кабинете, а из-за двери в соседнюю комнату, что почти зал, но тоже кабинет, все громче начали доноситься голоса, шарканье ног.
Мой хороший слух не всегда благо, слышу приглушенные голоса, к ним добавляются все новые и новые, различая слова, а если напрягу слух, то услышу даже шепот.
Дверь в мой малый кабинет приоткрылась, вполглаза заглянул Альбрехт.
– Ваше величество, – произнес он с таким пафосом, что и коза поймет, работает на тех, кто за спиной, – все собрались
