Кьянти нормативы – взяли бочки из французского дуба и французские же сорта винограда (ничто из этого не предусматривалось местным законодательством), – получились великолепными на вкус и распространились далеко за пределы Италии. Они доказали, что лидирующее положение Франции с точки зрения производства прекрасного вина вскоре может быть оспорено. Все началось в Калифорнии. Затем вступила Австралия. Теперь же и Европа могла взять реванш, в первую очередь Италия, а также Испания, Португалия и другие соседи. Философия Нового Света предполагала изменение главенствующих установок – теперь в центре внимания был покупатель, любитель вина, которому следовало угождать. Внутри Европы виноделам не требовалось дополнительных усилий, там спрос был велик. Но в Калифорнии, Австралии, Новой Зеландии объемы местного вина значительно превышали количество жителей, способных его выпить, соответственно, производителям приходилось выходить на экспорт. А для этого нужно было привлечь иностранных покупателей. Революционный концепт? Для этой отрасли – весьма!
1990-е годы стали для меня замечательной эпохой. Рейтинги Food and Drink зашкаливали, а шеф-повара стали не менее известны, чем рок-звезды. Конечно, басистом было вино, но и я играл на той же сцене. Я писал новые книги каждый год, они продавались. Мир вина был открыт для новых идей и одна из самых радикальных книг моего авторства называлась New Classic Wine. Мне надоело, что таким странам, как США, Австралия, Новая Зеландия, всегда отводились жалкие страницы в самом конце книги, после основных европейских регионов и производителей и зачастую в гораздо меньшем объеме. Так что в New Classic Wines я вынес их вперед и посвятил им большую часть книги. Шансы попасть в эту книгу имели лишь те представители Старого Света, кто был готов к наступлению новой эпохи – Мигель Торрес из Испании, Анджело Гайя и Пьеро Антинори из Италии, – но и им пришлось довольствоваться последними страницами.
И наконец у меня появился дом. Я привык вести жизнь бродячего актера, кочуя с квартиры на квартиру без особого скарба. Но моя коллекция вина продолжала разрастаться, или мне так казалось. Во времена актерства все свободные деньги я спускал на ящики добротного бордо. Я оставлял их у каждого, кто с дружелюбной улыбкой соглашался подержать их у себя, пока я не осяду. Трудно поверить, но со временем я собрал около ста дюжин бутылок – в основном бордо 1966, 70-го и 75-го годов, немного Лафита 61-го и 4 ящика Петрюса 1964-го. Я упоминаю Петрюс, потому что тогда он обошелся мне всего лишь 3,50 фунта за бутылку, сейчас же каждая бутылка стоит несколько тысяч фунтов. Ну, стоила бы, если бы они у меня остались. Когда я наконец переехал в свой дом с погребом под лестницей, я мечтал наполнить его своим богатством. Меня ждал жестокий урок. Никогда не рассчитывайте на бесплатное хранение своего вина, лучше заплатите профессионалам. Или же заприте его на ключ в собственной кладовой.
Когда я начал обзванивать знакомых в поисках своего вина, я встретился со странным отчуждением. Университетский приятель рассказал,
