Комбдена.
– Кто это?
– Псевдоним неизвестного автора, афоризмы которого часто публикуются в Сети.
– Разве такое бывает?
Мария Ильинична улыбнулась:
– Встречается.
– Что ж, возможно, этот афорист прав, но если мы каждый раз будем отступать и прощать подонков, жизнь лучше не станет. Таких, как Комаев, надо учить жёстко, они понимают только силу.
– Хотите ещё афоризм?
– Этого… как его… Кэссиди Комбдуна?
– Нет, Франка Шуберта.
– Валяйте.
– Хочешь порадоваться мгновение – отомсти, хочешь радоваться всю жизнь – прости.
Барсов покачал головой:
– Очень умно… я не слышал. Может быть, я и переменю своё мнение. Так что насчёт вина?
– Нет, благодарю, в другой раз. А злобу лучше всего наказывать пренебрежением, это моё правило.
– Хорошее правило. – Барсов поднял чашку. – Вы меня почти уговорили. Будем!
Мария Ильинична засмеялась, поднимая свою чашку.
– Вы умеете отступать, товарищ майор. А чем вы занимаетесь в свободное время?
– Времени свободного у меня почти не бывает. Но если вам интересно…
Разговор перешёл в другую плоскость.
Барсов рассказал гостье, что любит встречаться с друзьями, отдыхает на даче, путешествует, с удовольствием читает классику, беря книги у деда, известного библиофила. Признался, что в соцсетях не сидит часами, как другие, считая это увлечение колоссальной проблемой молодого поколения. Закончил:
– По сути торчок в Инете – болезнь, причём прогрессирующая, и сможет ли переболеть им человечество, не деградируя, большой вопрос.
– Вы правы, – погрустнела Мария Ильинична, – нам всё труднее заставить учеников включать собственный мозг. Не помогают ни правила, ни принимаемые законы, ни примеры. Учить детей мыслить самостоятельно стало невозможно.
– Надо чаще использовать традиционные методы воспитания, – убеждённо сказал Барсов.
– Какие?
– Ремень! И в угол коленками на крупу!
Маша засмеялась, отчего лицо молодой женщины удивительно расцвело и похорошело.
– Бить и наказывать углом нельзя.
– Раньше именно так учили непослушных, дед рассказывал, и ничего, никто не жаловался в Совет Европы или в ООН, и хорошие люди вырастали.
Перешли на шутливый тон, затронули множество тем, волнующих, как оказалось, обоих, от культуры и атак на русский язык до медицины, потом гостья спохватилась, что к ней должна подойти подруга, и убежала, оставив после себя восхитительный букет запахов.
«Надо же! – подумал Барсов, прислушиваясь к самому себе. – Ты не обалдел, майор? Она же не в твоём вкусе…»
«Помолчи! – оборвал он голос второго «я», – много ты понимаешь…»
Размышляя о поворотах судьбы, Вениамин убрал посуду и позвонил Калёнову, вспомнив, что полковник
