выговорил Дяченко.
Алексеев фыркнул, продолжая стоять – руки в карманах джинсов.
– Почему вы отпустили негодяя?
Полицейские снова переглянулись.
– Он же депутат… – неуверенно сказал худой.
– Он ударил женщину! – не выдержал Алексеев. – Вытащил её за волосы из класса при детях! Это не повод для задержания?
– Он депутат, – тупо повторил Дяченко.
– Понятно, – сказал Барсов. – Для вас не существует закона справедливости, так как вы всегда можете спрятаться за формальной статьёй чиновничьего закона круговой поруки. Я не прав?
– Мы ничего… противозаконного… не делали.
– Так вы вообще ничего не делали, – сказал Алексеев. – Женщине чуть голову не проломили, волосы вырвали, а вы поговорили с подонком и отпустили!
– Действовали… по инструкции… доложили начальству.
Алексеев посмотрел на Барсова:
– Я бы уволил обоих к чёртовой матери, товарищ майор! Формализм у них в крови! Интересно, как бы они действовали, если бы депутат на их жён или сестёр напал? Тоже согласно инструкции?
– Мы… по закону… не имеем права… задерживать депутата…
Барсов встал.
Полицейские поднялись следом.
– Давно служите?
Озадаченные вопросом сержанты неуверенно поглядели друг на друга.
– Восемь лет, – буркнул верзила.
– Девять… – пискнул напарник.
– И за такой срок вы всё ещё сержанты?
– Служили… как все…
– Ну-ну, служите дальше. Адрес депутата Комаева знаете?
– Симонова, двадцать, – с готовностью сказал худой.
– Квартира?
– У него собственный дом в конце улицы, в лесу.
– Продолжайте дежурство, парни, и не дай вам бог попасть в ситуацию, схожую с защитой негодяя!
Спецназовцы покинули кафе, вернулись к машине.
– Ещё раз убеждаюсь, – сказал Алексеев горестно, – что пока младший сержантский состав полиции, так сказать, опора закона, будет состоять из таких вот служак, порядка в стране не будет.
– Смотри глубже, – хмыкнул Барсов. – Рыба гниёт с головы. Пока у власти у нас либералы, во всех государственных структурах будут работать коррупционеры, в том числе и в полиции. Кого они возьмут на работу? Таких сержантов, как этот громила Дяченко и дистрофик Пёхов.
– Да уж, наверно. – Алексеев завёл машину. – Куда теперь?
– А давай-ка наведаемся домой к депутату.
– Он же, наверно, на работе. Если, конечно, протирание штанов в Заксобрании можно назвать работой.
– Если на работе, поедем в Управу.
Бывший футболист, странным образом избранный в заксобрание Зябликова, жил, как оказалось, на широкую ногу.
У него имелся двухэтажный коттедж, стилизованный под крытый стадион, земельные владения площадью в один гектар, обнесённые четырёхметровой
