переменчивого, как сама царица-природа, наделившая художника бесценным даром видеть загадочное и необыкновенное – всё, что скрывает она в своих чертогах…
27 апреля 1857 года в маленьком приморском городке Крагерё, что в Южной Норвегии, в купеческой семье родился мальчик, и назвали его родители Теодор Северин. Семья была зажиточной, весёлой, дружной, и рос Теодор в окружении семи братьев и сестёр, не зная забот и печалей. Вместе с друзьями исследовал он окрестные леса, где запросто можно было встретить огромного лесного тролля, вглядывался в озёрца, где в глубине притаился коварный водяной нёкк. Подолгу мог стоять Теодор, любуясь прекрасными цветами и забывая обо всём на свете. А больше всего мальчика влекли к себе море, загадочные островки и скалы, разбросанные вдоль побережья, и корабли – ведь город был торговый, в порту стояло множество судов из разных стран.
Друзья любили собираться на крыльце одной из местных купеческих лавок и рассказывать страшные истории. Непогода, море бушует, скрипят корабельные мачты. До жути хорошо лежать потом ночью, вслушиваться в шторм и представлять себе кораблекрушения, морского царя – хавмана, играющего на арфе на морском дне… Казалось бы, мальчишка как мальчишка. Да не совсем. С детства умел Теодор подмечать всё необычное, странное, смешное, и не только подмечать, но и зарисовывать. Особенно удавались ему карикатуры на горожан.
Постепенно в душе мальчика зрела мечта – стать художником. Но на пути к этой мечте ему, как настоящему сказочному герою, пришлось пройти не одно испытание.
Когда Теодору исполнилось одиннадцать лет, умер его отец. Семья потеряла кормильца, и мальчику пришлось самому зарабатывать на жизнь. Кем только не работал Теодор: и помощником часовщика в родном городке, и подмастерьем маляра в столице, носившей тогда название Кристиания, пока волею судеб не оказался в соседнем городе Арендале. Там он поступил учеником к немцу-часовщику Штейну. Хозяин только вздыхал да охал: «Ну какой из тебя выйдет часовщик, если ты всё время только и делаешь, что мечтаешь?!». Однако рисунки Теодора так ему нравились, что в один прекрасный день он собрал их и отнёс показать одному из самых знатных горожан. Известный покровитель искусств Дидерик Мария Олл сразу оценил талант Киттельсена и пригласил его к себе. Так Теодор встретился со своим волшебным помощником. Убедившись в решимости юноши стать художником, Олл объявил, что собрал необходимые средства и теперь Киттельсен должен немедля отправляться в Кристианию учиться. Теодор не мог поверить своему счастью и в волнении принялся благодарить благодетеля.
«Пер Гюнт у Доврского деда», 1913.
Но как бы то ни было, а сказка стала реальностью, и осенью 1874 года семнадцатилетний Киттельсен уже приступил к занятиям в художественной школе архитектора Вильгельма фон Ханно, а по вечерам брал уроки рисования с натуры у известного скульптора Юлиуса Мидцельтуна. За два года в Кристиании Теодор многому научился. Но как станешь настоящим художником, не поучившись за границей?! В те времена в Норвегии столицей изобразительного искусства считался Мюнхен, вот добрые учителя Теодора и похлопотали за него перед Оллом, который с радостью отправил юное дарование в Мюнхенскую академию художеств.
Два года в Мюнхене стали одними из самых безоблачных в жизни Киттельсена. Здесь он обрёл много новых друзей среди земляков-однокашников, здесь судьба свела его с Эриком Вереншёллом, вместе с которым он будет иллюстрировать норвежские народные сказки. В местных кабачках зоркий глаз художника находил множество забавных типажей и характеров для своих карикатур, а в окрестных Альпах – прекрасные виды для пейзажей. Здесь Киттельсену пришла идея проиллюстрировать знаменитую драматическую поэму Хенрика Ибсена «Пер Гюнт».
Тем горше было, когда в 1879 году пришло известие, что Дидерик Мария Олл больше не в состоянии оплачивать пребывание Киттельсена за границей, и в 1880 году Теодор вернулся домой. Но, как и в каждой сказке, не бывает худа без добра.
В Норвегии тем временем только что вышло первое иллюстрированное собрание норвежских народных сказок Петера Кристена Асбьёрнсена и Йогена Му, которых по праву называют норвежскими братьями Гримм. Оно принесло славу художнику-иллюстратору Эрику Вереншёллу. Неутомимые собиратели сказок уже планировали следующее издание, и Вереншёлл предложил в качестве иллюстратора кандидатуру своего однокашника Киттельсена. Правда, Асбьёрнсен после знакомства с его работами выразил опасение, как бы такие рисунки не напугали детей, но его сомнения не оправдались. Время подтвердило: если кто из норвежских художников и может рисовать волшебных существ будто с натуры, то только Киттельсен.
«Водопад Рьюкан в своём первозданном и свободном величии», 1908.
Гравюра «Семь сестёр» из книги «С Лофотенских островов II», 1891.
Отныне в жизни Теодора сказка и действительность соединяются навсегда, а кроме того, становится ясна его судьба – он будет иллюстрировать
