живой плоти и на грязном полу.
Он сделал это так, словно выполнил какую-то обычную работу, без всяких эмоций, подумал Костя об Игоре.
– Ну что ты стоишь?! – с усмешкой толкнул его в плечо Игорь. – Добей, если хочешь, за сестричку.
Он стал возиться с женщиной, пытаясь надеть на нее какие-то лохмотья. Потом принялся бинтовать ей голову. А Костя все смотрел и смотрел на насильника. Не то чтобы он старался его запомнить, просто такого он еще не видел. Кишки, разбитые головы – видел, а члена отдельно от тела не видел.
Мужчина был в шоке. С ним случилось то, чего он никогда не мог себе представить, а оно возьми и случись, и он не мог осмыслить произошедшего. А еще ему было очень больно, и с мыслью об этой боли он посмотрел на Костю. И Костя все понял: он был хищником – молодым, дерзким и сильным. Настолько сильным, что запросто затащил женщину на второй этаж. Он не сидел в окопах и не защищал город, он стал мародером, насильником и убийцей. Он посчитал, что пришло его время, но ошибся в деталях и частностях и не мог теперь этого понять.
– Дай!
Игорь взял у Кости пистолет и, как куклу, сунул в руки женщину. Костя потащил ее по лестнице вниз. От женщины пахло рвотой и кровью. Сквозь разорванную одежду светилось тело, и Костина рука периодически съезжала куда-то к ее груди. Во дворе с АК-74М в руках слонялся Сашка Тулупов.
– Ну где вы бегаете, где?.. – бросился он к Косте, но увидел женщину.
В этот момент в доме грянул выстрел, и через секунду они услышали грохот сапог по лестнице и появился Игорь Божко с дымящимся «глоком».
– На, – сказал он, протягивая Косте пистолет, – вояка…
* * *
– Ковбой, посмотри, что там с оборудованием, – попросил Костя, когда все погрузились в машину.
– Все нормально, еще не развалилось, – ответил Игорь вместо Сашки, мотнув косичкой.
И они поехали. Должно быть, в тот день им везло.
Женщина все еще не пришла в себя. Игорь дал ей хлебнуть водки из свой фляги. Когда Костя в следующий раз посмотрел в зеркало заднего обзора, она уже спала, прижавшись к плечу Игоря щекой.
Она была среднего роста, изящная и стремительная в движениях, с той редкой меркой в пропорциях, которые делают таких женщин заметными даже в толпе. А еще у нее были черно-жгучие пронизывающие глаза, и черные ресницы, и черные вразлет брови. Смотреть на нее было одно удовольствие.
Красивая, подумал Костя, очень красивая, и почему-то вспомнил всех своих московских подруг и, конечно, Ирку Пономареву. Потом снова посмотрел на незнакомку. Зачем ей шляться по городу в такие времена? Сидела бы дома. А так попала в переплет, думал Костя. Насильника ему совершенно не было жалко. Мог бы я его застрелить? – подумал он. Наверное, мог бы, если бы он на меня бросился. Некоторое время Костю занимала эта мысль, но потом он отвлекся на дорогу.
Они проехали больницу и попали в лесную зону,
