фигуру этого человека, можно было безошибочно сказать, что он состарился раньше времени, – и действительно, ему едва минуло сорок девять лет, а между тем он казался пожилым человеком. Не являясь по роду своей деятельности ни знаменитым политиком, ни великим полководцем, ни известным государственным мужем, ни даже членом верхней палаты, граф Моунт-Сиверн в свое время слыл выдающейся личностью. Он прославился неутомимым мотовством и неистовой страстью к карточной игре. При этом говорили, что, в сущности, этот человек наделен самой доброй душой.
До двадцати пяти лет он отличался самым примерным поведением и с утра до вечера сидел над книгами. Трудолюбие и усидчивость Уильяма Вэна вошли в пословицу в кругу его товарищей адвокатов; они безуспешно старались пробудить в нем лень и любовь к удовольствиям и в шутку прозвали его непреклонным судьей.Молодой Вэн был честолюбив и хорошо понимал, что успех в свете зависит от его собственных способностей и старания. Он происходил из знатной, но бедной семьи, представителем которой также являлся старый граф Моунт-Сиверн. Юноше никогда и в голову не приходило, что со временем он может унаследовать графский титул и извлечь из него какое-либо преимущество, потому как три жизни стояли между ним и этим титулом. Но вот они стали угасать одна за другой: старший из наследников умер от апоплексического удара, второй – от лихорадки в Африке, а третий утонул, плавая на лодке в Оксфорде.
Так молодой Уильям Вэн, студент, стал графом Моунт-Сиверном и законным обладателем шестидесяти тысяч фунтов стерлингов ежегодного дохода. Поначалу он не знал, что делать с такими деньгами, и думал, что шестьдесят тысяч невозможноистратить за год. Постепенно он превращался в важную особу. Кроме недавно приобретенного состояния и титула он имел чрезвычайно приятную внешность и очаровательные манеры. К несчастью, благоразумная сдержанность, которой отличался Уильям Вэн, бедный студент школы правоведения, навсегда покинула наследника громкого титула. Все рассудительные люди начали поговаривать, что он обанкротится. Как бы то ни было, пэр, имеющий шестьдесят тысяч годового дохода, разоряется не за один день.
Читателю уже известно, что граф сидит в своей библиотеке, что ему сорок с лишним лет и что он еще не совсем разорился. Что его заботит? Конечно, сложные денежные обстоятельства – долги, опутавшие его, разбившие его надежды, отравившие его существование. Многим было известно о его положении, но никто, кроме него самого, не знал о той мучительной боли, которую он носил в своем сердце день и ночь.
Было время, когда благодаря экономии и рассудительности он еще мог бы все поправить, но граф уже лишился прежнего самообладания и боялся смотреть в будущее; он отгонял от себя все заботы и увеличивал и без того огромный список долгов. Разорение приближалось семимильными шагами. Такие печальные мысли волновали графа в ту минуту, когда он молча смотрел на груду зловещих бумаг, разбросанных по столу.
Затем он задумался о своей прошлой жизни. Женился он по любви; графиня терпеливо сносила его недостатки, никогда не жаловалась на его беспечную светскую жизнь и была прекрасной матерью для их единственной дочери. Графиня умерла, когда ребенку минуло двенадцать лет, а граф до сих пор не переставал сокрушаться о том, что у него не было сына, – быть может, он нашел бы тогда средство выпутаться из затруднительных обстоятельств.
– Милорд, – прервал его размышления появившийся в эту минуту слуга, – вас желает видеть какой-то господин. Вот карточка, милорд.
– Мистер Карлайль из Вест-Линна! – простонал граф и почувствовал сильную боль в ноге. – Что ему нужно? Попросите его войти.
Слуга удалился и почти тотчас вернулся в сопровождении мистера Карлайля – темноволосого мужчины лет двадцати семи, статного и очень высокого. На бледном, с правильными чертами лице молодого человека особенно выделялись темно-серые глаза с длинными густыми ресницами. Несмотря на то что отец его был простым адвокатом, он сумел дать сыну хорошее образование. Окончив курс в Регби, молодой Карлайль перешел в Оксфорд. Итак, он без стеснения, с уверенностью человека, приехавшего по делу, подошел к графу.
– Очень рад, – поприветствовал граф гостя и любезно протянул ему руку. – Как видите, по милости моего злейшего врага – подагры – я не могу встать, не испытав страшной боли… Прошу вас, присаживайтесь. Вы давно в Лондоне?
– Я только что приехал из Вест-Линна с единственным намерением – встретиться с вами.
– Чем могу быть полезен? – осведомился граф с некоторым беспокойством, так как у него мгновенно мелькнуло подозрение, что Карлайль подослан кем-нибудь из его многочисленных кредиторов.
Придвинув стул поближе к графу, молодой человек сказал:
– Я слышал, что замок Ист-Линн продается.
– Позвольте, сэр! – воскликнул граф. – Давайте поговорим откровенно. Зачем вы пришли?
– Я вас не понимаю, – произнес Карлайль.
– Прошу извинить меня, но не явились
