промолчать, примерив маску идейного молотобойца.
– Хорошо, – Евгений Павлович неискренне улыбнулся. – Я общался с руководством. Новый срок – завтра с утра.
И он вышел под оглушительные, несмолкаемые овации. Ведь что может быть прекраснее, чем отложенное на завтра дело?
– Пошли, пообедаем? – предложил Сергей, когда Кирсанов покинул кабинет.
– Ты же уже поспал.
– Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, это не одно и то же.
– Что ж, будем надеяться, в этот раз ты не ошибешься.
Обед прошел так же, как и весь остальной день. Тихо, мирно и без сомнительных предприятий. Именно так и должен проходить день, который вдруг отложили на завтра. Просто, легко и бездумно. И лишь вечером все может снова пойти не так.
Владимир бежал. Задыхаясь и спотыкаясь, он мчался вперед, не думая о том, что ждет впереди, но, зная, что позади уже заждались. Раз и навсегда отгоняя дерзкие мысли о том, что надо остановиться, выхватить из ножен меч и лицом к лицу встретить настигающий его ужас. Тем более что ни меча, ни ножен при себе у него не было, чему, безусловно, стоило порадоваться. Ведь они бы чрезвычайно мешали бежать.
Еще полчаса назад Владимир стоял на кухне, заваривал чай и планировал исключительно вальяжный спринт до дивана. А вот теперь он бежал и останавливаться не собирался. По крайней мере, никоим образом не по своей воле. Предельно простой и, разумеется, невыполнимый план.
И ведь ничто не предвещало такой драмы. Обычный поход в обычный Лабиринт. Обычная тоска и усталость. Обычные страх и раздражение. Обычный поворот. Поворот, за которым спиной к нему стоял Хранитель. Он размеренно постукивал по каменному полу своей тростью, выбивая из камней зловещий минорный марш. Хранитель неторопливо развернулся, оборвав марш на самом возвышенном месте.
– Ты решил? – без предисловий спросил он, и фонари огромных глаз вонзились Владимиру прямо в душу.
– Решил, – Владимир собрал волю в дрожащий кулак. – Придется тебе еще поработать.
Хранитель расстроенно скривил тонкие губы и неодобрительно поморщился.
– Ты помнишь, что должен? – уточнил он.
– Помню и готов отдать чем-то другим.
– Но мне больше ничего не надо.
– Тогда давай подождем. Вдруг да понадобится.
– Давай, – неожиданно легко согласился Хранитель, – я подожду, пока ты не станешь умолять меня снова сделать тебе предложение. Посмотрим, насколько долго нам придется ждать.
– Посмотрим, – неуверенно согласился Владимир.
Узкое лицо Хранителя озарилось меланхоличной улыбкой. Янтарные глаза чуть потускнели, и он сделал несколько шагов назад, во тьму. И, прежде чем исчезнуть окончательно, прошептал.
– Обернись.
Владимир обернулся, застыл на пару сжавшихся секунд, а потом сорвался в олений, панический бег. Так по Лабиринту бегать было нельзя. Но бежать по-иному Владимир просто не мог.
За
