решил, что она спит, приблизился осторожно.
– Не смотри на меня, – сказала Марина, подняв опухшее от слез, мокрое лицо.
– Что случилось?
– Ты представляешь, он не отпускал меня. Он плакал. Кричал, что убьет себя или тебя, – прорыдала Марина.
– Почему ты плачешь? Ты его жалеешь или испугалась?
– Я жалею. Я в ужасе. Ты не знаешь его: он сдержанный, уверенный, даже самоуверенный человек… Мне было так плохо, что я чуть не осталась…
– Если бы осталась, тогда я бы стал плакать и кричать, что убью себя и его… Ты бы меня пожалела?
– Мне тебя не за что жалеть, – серьезно сказала Марина. – Я тебя люблю.
– Боже! Ты это сказала первой. Я ждал. Просто держал себя за горло, чтобы не брякнуть.
– Почему?
– Чтобы не давить, как говорит один неплохой следователь.
– Он так говорит про своих преступников? Ну я и связалась, – Марина вытерла слезы и улыбнулась. – Ты же весь состоишь из своих адвокатских штучек. Это ж надо: держать себя за горло, чтобы не сказать о любви. В результате ты о ней так и не сказал.
– Я скажу. Я люблю тебя. С адвокатскими штучками или без них – я безумно тебя люблю.
Он протянул к ней руки, и она бросилась к нему, потрясенная. Она не знала, что притяжение к другому человеку бывает таким сильным, непреодолимым. Она не подозревала, что и он об этом узнал впервые.
Из спальни они вышли спокойными и уверенными. Они могли говорить о чем угодно, могли молчать – каждый о своем, – абсолютная гармония их союза уже не зависела, казалось, ни от чего.
– Мне с тобой так хорошо, как будто я одна, – сказала Марина и засмеялась. – Вот как по-дурацки я выразилась.
– А мне хорошо может быть только с тобой. Давай не будем уточнять почему. Просто пойдем, я тебя покормлю. Ты хочешь есть?
– Нет. Я хочу чего-то вкусного.
На кухне она нашла в холодильнике блюдо с клубникой и села за стол с целью съесть ее всю. Он закурил, включил телевизор, услышал фразу ведущего: «Следствие по делу убийства Надежды Ветлицкой продолжается» – и выключил его.
– Я встречался сегодня с Валентиной Ветлицкой.
– Серьезно? Что она говорит?
– Что не убивала. По деталям – это вранье.
– То есть – она убила?!
– Да нет, это из вранья не вытекает. Просто она не говорит правды.
– А как ты думаешь?
– Никак. Есть же следствие.
– Она плохой или хороший человек?
– Вопрос на засыпку. Она – искалеченный, изуродованный сложными обстоятельствами человек. В раю могла бы быть хорошей, в аду, полагаю, способна на все… Что было на самом деле между раем и адом, не знаю.
Раздался звонок домофона, Валентин ответил:
– Привет, Сережа. Дома, как видишь. Поднимайся.
Он
