первого советского космонавта! Он невольно попадал в глупую компанию всех этих Виленов и Рэмов, детей романтичных 60-х. Бабка давила его дедом, а мать, желая потрафить папаше, который все равно на ней не женился, навесила на отпрыска еще гагаринскую гирю: будь, мол, сынок, достоин лучших свершений великой страны. «Я всю жизнь помню тепло одного-единственного тела, мне этого достаточно. Ты же меняла мужей как грелки», – эту бабкину фразу, одну из многих в арсенале подавления единственной дочери, Юра помнил с детства.
К моменту, когда уселись за стол, они уже успели поругаться и помириться: Юра, привычно отомстив за иностранца, сообщил, что в Таллине на улицах чище, народ не пьет из горла пиво и водители соблюдают правила дорожного движения, а бабушка срезала его недобитыми эстонскими фашистами, сюжет о которых она недавно видела по телевидению, и критическим анализом привезенного из Эстонии гостинца: шоколадных конфет знаменитой кондитерской фабрики «Калев».
– Смотри-ка, вот это – наш «Мишка косолапый», а это – «Белочка»! – демонстративно изумилась бабушка, разглядывая обертки. – Надо же, сохранили советское кондитерское наследие, а говорят, что им от России был один только вред. Вот только медведи какие-то мелковатые, да и белочка с признаками дистрофии. Даже несчастных зверушек под масштабы страны подогнали.
В общем, обмен впечатлениями закончился по нулям.
Юру ждала яичница с беконом, а бабушка тушила свою жгучую язву жидкой овсянкой. Она ела кашу, держа ложку у самого основания черенка: это была въевшаяся на всю жизнь тюремная привычка. Арестантам давали укороченные столовые приборы, чтобы они не могли сделать из них заточки.
– Я попросила тебя приехать потому, что нашлась лодка твоего деда, – торжественно сообщила бабушка. – Вот, прочитай.
Она протянула Юре «Комсомолку» за прошлую неделю. В обведенной красным фломастером заметке под заголовком «Последняя стоянка С-28» говорилось следующее: «Могилы подводников, ушедших на дно со своими кораблями, почти всегда анонимны. Их серийные стальные гробы не несут никаких знаков отличий, и покоящаяся на дне субмарина времен Второй мировой войны часто навсегда остается загадкой. Но эта подлодка прорвала завесу времени, послав в будущее сигнал SOS, не нуждающийся в расшифровке. На ее рубке сохранились вырезанные из латуни обозначения “С-28”. ”Эску” обнаружил известный шведский исследователь затонувших кораблей Сорен Морель. Лодка покоится на глубине 26 метров недалеко от острова Эланд и несет в себе тайну. Согласно официальным сведениям, ”С-28” отправилась в свой последний поход в августе 1942 года для постановки мин в Ирбенском проливе на выходе из Рижской бухты. Почему она пересекла Балтику и оказалась у Эланда – неизвестно. Одно из вероятных объяснений предложил коммендор в отставке ВМС Швеции Кент Шьестрем. По его словам, советское командование направляло подлодки к берегам Швеции для торпедирования судов, занимавшихся перевозкой шведской
