стыдно признаться – нравилось штопать. Стежок к стежку, неторопливо. Умиротворяющее занятие. Правда, джинсовая ткань сопротивлялась и топорщилась, но Дан справился.
Юрка сидел, разглядывая руки с чистой, неаккуратно наложенной повязкой. Сам, видно, постарался, пока вейн дрых.
– Увальня жалко, – сказал пацан. – И Кыся.
Дан перекусил нитку.
– На месте Кыся мог быть я. Правда, меня бы им не хватило. Футболку.
Игла легко прокалывала трикотаж, стягивая края дырки. Нарисованному монстру повезло – он остался целым. Шикарная все-таки вещь, Дан бы от такой не отказался.
– Лови.
Юрка оделся, осторожно протискиваясь в ворот. Посмотрел на вейна.
– Все равно я тебя ненавижу.
– Твое право, – согласился Дан. – Бери ложку. Обед готов.
Варево получилось так себе, но пацан ел с аппетитом. Наголодался, видно. Интересно, где его носило? Расспрашивать Дан не стал. Ну его, еще укусит.
Собрали вещи. Часть пожиток вейн сунул в разноцветную жузгову сумку. Мальчишка молча поднял потяжелевшую кладь.
Спустя пару часов они вышли к дороге.
Обычно оживленный Славский тракт был пуст. По обочинам белели ромашки, не сбитые колесами. Колеи заросли спорышом. Дан нашарил связку амулетов, перебрал их, зацепившись за пустую подвеску от «когтя», и выудил крестик. Все-таки дошел. Пресветлая Иша, благодарю за милость! Закончится все – свечку поставлю, самую дорогую. И тебя не забуду, святой Христофор.
Спадала жара, удлинялись тени. Степь вспучилась холмами. Дорога лежала между ними серой лентой, а там, где не могла втиснуться, карабкалась на вершину.
Юрка украдкой поглядывал на часы, и каждый раз Дан ехидно понукал:
– Топай, солнце еще высоко.
Мальчишка – вот новость! – не огрызался. Только раз посмотрел на вейна и спокойно напомнил:
– Мне нужно в Бреславль.
– Ну-ну. Собираешься Зеленцова на ножи поставить? Кишка у тебя тонка, пацан.
– Увидим.
– А чего глядеть, я и так вижу. Если тебя в угол загнать, может, и пырнешь. А просто так…
– Горелым пахнет, – перебил Юрка. Лицо у него стало напряженным, дернулся обожженный уголок глаза.
– Штаны не обмочи с перепуга.
За холмом и вправду воздух еле заметно колыхался от бесцветного дыма.
Звякнул колокольчик. Послышалось низкое, густое мычание, его подхватили на два голоса. Справа от дороги десятка три коров методично подъедали траву. Возле костра, над которым висел котелок, сидели пастух с подпаском. Рядом лежала огромная псина, похожая на волка. Собака подняла голову и уставилась на путников. Она не рычала, но Дан не рискнул подходить близко. Громко сказал, остановившись у обочины:
– Вечер добрый.
Подпасок вытаращил глаза. Пастух тоже удивился их появлению, но ответил степенно:
– И вам не хворать. Садитесь, если ноги на дорогу жалуются.
– Ничего,
