дочка одна в квартире осталась – родители в кино, там, или в театр пошли. Смотрела она на этот бубен, смотрела, а потом, он, бубен этот, как будто притягивать её к себе начал. Она, как будто, под гипнозом была. Подошла к нему, сняла со стены, встала по центру гостиной и как даст колотушкой по бубну! И тоже её не стало. Испарилась. Фьить – и нету!
Мальчишек, слушавших эту жуткую историю, начало уже поколачивать. Лица их побелели, как простынки в начале смены в пионерском лагере, зубы начали отбивать мелкую дробь.
Павка всё так же неспешно сходил за бубном, поднял его, наклонившись, и взял в правую руку.
– Пришли родители из кино. – Он поглядел на небо, начинавшее заволакиваться свинцовыми тучами.
– Они ж, вроде, в театр ходили? – Усомнился Волька.
– Не важно. – Рассказчик перевел на него холодный насмешливый взгляд. – Пусть из театра вернулись. Результат один: нет их деточки, нет их кровинушки дома, пропала. Стали искать везде, мать от горя волосы на голове рвёт, навзрыд уже орёт – не уберегли, мол, нашу красавицу, единственную оставшуюся.
А как увидели бубен этот проклятый на полу в гостиной – странным им это показалось. А мать-то, не подумав, стукнула, легонечко так, в бубен колотушкой. И родители тоже исчезли. Опять упал бубен этот на пол, лежит да в ус себе не дует.
Мишка с Волькой судорожно схватились друг за друга и прижались, трясясь всем телом то ли от холода, принесённого густой тяжёлой дождевой тучей, то ли от страха.
– М-может д-домой, то есть, в л-лагерь пойдём, ребят, а? – Предложил Миша.
– В лагерь? В лагерь – это можно! – Упиваясь впечатлением, оказанным выдуманным им на ходу рассказом, согласился Павка. Затем, направив потихоньку свои стопы в сторону просеки, продолжил, неумолимо:
– Так вот. Звонят, такие, их родственники им по телефону, а там никто не отвечает. Неделю звонят, другую. Бабушки, дедушки за корвалол с валерьянкой, конечно, взялись.
Потом вспомнили, что у тёть Нюры, ну, это сестра мамы пропавшей, ключи должны быть от квартиры. Позвонили Нюре этой, поехали с ней в квартиру. Открывают, а там бубен шаманский в гостиной на полу лежит.
Вызвали, понятно дело, милицию. Приезжает наряд с собакой. Там главный по наряду – лейтенант молодой, увидел бубен, поднял. «Ух ты, красивый какой!», говорит. И хрясь по бубну по этому колотушкой. И всё, никого не стало: ни бабушек с дедушкой, ни тёти Нюры, ни милиционеров с собакой – никого. И лежит, такой…
– Слышь, ты того, кончай уже, а то реально страшно! – Взмолился, перебив рассказчика Волька.
Мишка согласно закачал головой. – Хватит уже рассказывать. Нам уже не интересно.
– Ладно, трусы. – Сквозь зубы процедил Павка, стараясь не выдавать своё ликование. – Надо бубен моему папе отвезти, он специалист по бубнам – это я от него историю услышал про семью пропавшую. Он умеет с бубнами обращаться. Может, решит его уничтожить.
– А мы сами не можем его уничтожить, чтобы вреда от него поменьше было? – Предложил
