это ничто не способно изменить.
Человек бережно греет божественное зерно внутри себя, аккуратно разворачивает первые листочки. Чтобы вырастить крепкое дерево, росток лучше всего закалять под дождем и ветром, напитывать его солнечным светом. Тепличным растениям тяжело соперничать с такими. Те, кто знает этот секрет, легко развиваются сами и позволяют развиваться своим близким. Разрежьте куколку – и бабочка не сможет полететь. Для неё есть только один путь в жизнь – развитие, даже если этот путь очень сложен, даже если это похоже на смерть.
Стрелки часов пытаются измерить для нас время, дороги – указать нам путь, другие люди – научить жить так, как они. Никто из них не знает, что нам не подходит всё это. Каждый сам назначает час своего пробуждения, каждый сам выбирает свой путь и то, как по нему следовать. Если даже все вокруг считают тебя неправым, и это тоже – развитие.
В темноте души лежит зерно, не знающее себя – оно похоже на Адама и Еву, вкусивших от плода. Был ли у них выбор?…
Она пишет мне про заваренный в чашке космос
Она пишет мне про заваренный в чашке космос,
Про цветы под окном, засохшие от жары.
Она пишет, как звёзды купаются в чёрных косах
Её, имитируя то ли бабочек, то ли рыб.
Она пишет, что дождь прошел над её цветами
И они снова дышат и вместе с ней поют.
Она пишет мне – те, кто в небо не улетают,
Не умеют стоять, не падая, на краю.
Она пишет, но эти письма немногословны,
А точнее, в них слова вовсе ни одного.
Её письма перелетают ночными совами,
Её письма выходят небом из берегов.
Её письма меня читают настолько точно,
Что мне кажется – их пишу себе я сама.
И конверт у меня в руках, развернувшись ночью –
Целой ночью – для нас двоих бесконечно мал.
И печать её – лунный оттиск на чёрном фоне,
И стихи её – свежий ветер в ночной тиши,
И следы её пальцев птицами переполнены.
И она в своих письмах передаёт мне Жизнь.
Та, что смотрит в глаза и меня называет кошкой
Всякий раз, как на небе стоит в облаках Луна,
Когда ночь написана в стиле японских хокку,
Я боюсь услышать, как в дом постучит она –
Та, что смотрит в глаза и меня называет кошкой.
Та, что ласково гладит меня по моей щеке
И зовёт с собой, на крышу большой вселенной,
Говорит: «Отпусти себя, становись Никем.»
Говорит: «Отпусти года, становись мгновением.»
Мы с ней связаны нитью, млечным путем вовнутрь,
Переплётом страниц в историях Мураками.
Она смотрит в глаза и видит во мне Луну,
Я смотрю на неё и вижу её стихами.
Всякий раз, уходя, она оставляет
