над ним.
– Ты, хлопец, – говорит бородатый Никита, его спаситель, – вроде и верно тогось.
– От голода и ты бы тогось, – одергивает его другой партизан.
– А вы послушайте сначала, – обижается Дима и полушепотом начинает выкладывать свой план. Лица бойцов постепенно становятся серьезными. Они внимательно слушают, и кое-кто даже кивает.
Дом, где находится немецкая комендатура, Дима знает хорошо. Он давно уже стоит перед воротами, поджидает белозубого офицера. Ему отчаянно страшно, видно, как время от времени судорожно подергиваются его плечи. Но Дима помнит завет Зины: «Ничего не бойся. Правда на нашей стороне». И он храбрится, сжимает кулаки, цедит сквозь зубы:
– Дождетесь, фрицы проклятые!
Наконец офицер выходит, прищурившись, смотрит на мальчика, узнает и расплывается в ухмылке:
– Продавать собак?
Дима горячо кивает и тащит офицера вниз по улице, к своему дому. Тот едва успевает за ним.
«Ничего, немчура, – думает Дима. – Ты только дойди… Мы еще посчитаем твою тушенку».
Неожиданно ему приходит в голову, что офицер может что-нибудь заподозрить, и мальчик начинает расписывать достоинства собаки:
– Хороший собак. Дер хунд! Злой! Пойдемте!
– Яволь, – лыбится офицер.
Затем, подозрительно вскинувшись, останавливается:
– Ты кормить собак? Он не голодать, не умирать?
Дима яростно качает головой, убеждает:
– Он еще сильный, вы не думайте! Его бы чуть откормить только. Он здоровый, оклемается.
Офицер в сомнении топчется на дороге, хочет уйти. Дима в отчаянии делает решительный шаг.
– Не хотите, не надо, – с деланым равнодушием бросает он. – У меня еще приятель ваш про собаку спрашивал…
Офицер хватает мальчика за рукав рубашки, резко дергает. Старая застиранная материя с треском рвется, оторванный рукав болтается на худой Диминой руке.
– Стой! – хищно оскалившись, командует немец. – Я покупать собак, я сказал. Веди!
Они подходят к дому, из-за дверей доносится слабый лай Тима. Офицер, довольно потирая руки, открывает дверь и входит в дом. В ту же секунду в темноте комнаты на него набрасываются партизаны. Один зажимает немцу рот, чтобы не кричал, другой валит его на пол, третий вяжет руки. Работают они быстро, слаженно. Видно, что это не первый «язык», которого им удалось взять. Дима стоит, прислонившись спиной к двери, переводит дыхание. Рядом с ним умными глазами наблюдает за происходящим Тим.
Связав офицера, Никита быстро командует:
– Уходим через задний двор и дальше, через болото.
Бесшумные, почти невидимые в темноте, бойцы выскальзывают из дома, двое волокут на себе связанного врага. Никита идет последним. Дима, не говоря ни слова, смотрит им вслед. Ну, ему теперь не жить, это ясно.
