письмо Вероники, он не переставал ломать себе голову, что же делать с ослушавшимся его полевым командиром. «Это все чертов восточный характер, – смутно подумал Макс, – каждый считает для себя чуть ли не унижением подчиняться другому, если этот другой не намного старше». Странным образом меньше всего хлопот ему доставляли примкнувшие к нему террористы из Европы. Да, у них тоже были свои пунктики, но они понимали, что существует такая вещь, как общее дело, и что во имя него необходимо соблюдать дисциплину.
А идея сбить борт номер один – очень даже ничего. Отличная мысль. Правда, раньше Вероника уже пыталась купить для этой цели оружие, но у нее ничего не вышло. Будет жаль, если и на этот раз сделка провалится.
– Она знает продавца? – спросил Макс.
Кивок.
– Она уверена, что он ее не подведет?
– Как можно быть в чем-то уверенным в нашем деле? – проворчал Али. – Лично я уверен только в том, что, если и на этот раз ей попытаются продать не то, продавцу не жить.
Макс задумался. Белый парус вдали теперь был едва различим.
– Мы не можем пускать такое дело на самотек, – наконец сказал он. – Напиши ей, что я скоро приеду и мы все обсудим.
– Ты хочешь сам покупать установку? – недоверчиво спросил Али. Обычно Макс избегал прямых контактов с торговцами оружием. Не тот это народ, на который можно положиться, да и спецслужбы тоже не дураки, пасут их плотно.
– Там видно будет, – уклончиво ответил Макс и допил свой кофе.
…Этот разговор состоялся в пятницу, а уже в понедельник в забытом ЦРУ и картографами уголке одной из североафриканских пустынь материализовался высокий стройный господин с черными волосами и жгучими черными глазами. Только одет он был уже не во все белое, а в униформу защитного цвета без погон. Впрочем, любимый хронометр, к которому он питал слабость, по-прежнему оставался при нем.
Макс стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел, как двое солдат из его отряда тренируются, отрабатывая приемы с ножом. Они топтались на месте, настороженно косясь друг на друга; наконец один нырнул вперед, нападая, но второй ловко уклонился от удара, выбил нож у противника и играючи продемонстрировал, как в реальной ситуации добил бы врага. Зрители – такие же наемники, как эти двое – зааплодировали. Поверженный вскочил на ноги, на лице его читались злость и досада, и он стал осыпать победившего ругательствами. Макс презрительно цокнул языком и отвернулся. Он не выносил, когда человек, потерпевший поражение, терял лицо. Да и вообще, с его точки зрения, вся ситуация не стоила выеденного яйца. Впрочем, Макс скоро забыл и думать о ней, потому что на пороге появился его давний соратник.
– Хоакин, ты? Заходи…
В отличие от толстого добродушного Али, помогавшего Максу в мирной обстановке, все в Хоакине выдавало военного до кончиков ногтей. Неофициально он был правой рукой Макса и привел к нему немало ценных товарищей – таких, например, как Вероника Ферреро.
– Есть вести из Сирии? – спросил Макс, тыльной стороной руки отирая пот со лба.
Хуже
