с нами за столиком – известный кубинский керамист с женой-россиянкой, которая держит на коленях восьмимесячного Пашку, обреченного называться здесь Пачкой (через месяц я встречу этого мужчину в консульстве – он будет просить советское гражданство). Публика уселась полукругом, в центре – высохший, как стручок фасоли, абсолютно лысый старик с лукавым и сладким лицом: знаменитый исполнитель композиций в жанре «feelings» Гарсон. Голос у него неожиданно сильный и чистый, он поет, полузакрыв глаза, упираясь руками в колени; этот великолепный голос не вяжется с иссохшим телом старика. Немцы-туристы начинают напевать что-то свое, и Гарсон неожиданно подхватывает. Русские, не пожелав остаться обойденными, затягивают какую-то попсу, но музыкальная шкатулка голоса исторгает только матрешечные «Подмосковные вечера». Принесли пиво и бутерброды, начиненные какой-то отвратительной смесью; седой и кудрявый, как состарившийся купидон, толстяк в джинсах летает между сидящими с подносом, обхлопывает немцев, подпевает Гарсону.
За наш столик подсаживается мой приятель Куэльяр, король кораллов, так называют его в Париже, где уже дважды выставлялись его эбонитовые статуэтки африканских божков, украшения из черного коралла и расписанные местными пейзажами раковины, – вот только самого художника в Париж не пускают. «А ты бы остался в Париже, Куэльяр?» – «Зачем мне Париж, девочка? Я рисую только на раковинах, которые сам из моря добыл. Они живые». Куэльяр кое-что зарабатывает, продавая свои изделия заезжим туристам. И сегодняшняя вечеринка тоже устроена благодаря ему; здесь косо смотрят на контакты с иностранцами из «вражеских» государств, но Куэльяру делают послабление, потому что подарки для высокопоставленных официальных чиновников, приезжающих из Гаваны, изготавливает он. И сейчас перед Куэльяром на столе две небольших фигурки: мужская и женская. Тиары на головах – единственное, что на них надето; у женщины искусно выточенные обнаженные груди заострены, соски направлены кверху, как и фаллос мужчины. «А эти человечки – из настоящего черного коралла, да? Сколько ты хочешь за них?» – «Они не продаются. Это черные боги Африки. Они олицетворяют войну и любовь, металл и воду. Наши боги находятся в бесконечном сражении, но побеждает всегда она, – он указал на черную женщину. – Потому что в ней сила природы…» – «Да, природа у вас потрясающая. Вот недалеко отсюда кактусы цветут, белые дома, бассейны…» – «Это «Баньярио-дель-Соль» – отель для иностранных туристов». – «А где отдыхают кубинцы?» – «Кубинцы, мучача, едут в «Казональ»: типовые блочные пятиэтажки без воды и электричества». – «Без вентилятора, матерь Божья! Но почему, почему? Фрукты вы получаете по карточкам, на прекрасных ваших пляжах отдыхают другие. Где же та Куба для кубинцев, про которую кричат газеты?» – «Баста! – Рей хлопает в ладоши. – Идем танцевать!»
Держась за руки (даже мою достойную жалости попытку изобразить латиноамериканский танец доброжелательные кубинцы встретили овациями), мы выходим под набирающие
