машинами.
Все они когда-то были молоды и красивы, как и Никанорыч. Щеголяли яркими переплетами, а теперь истрепались, пожелтели. Скупал он книги в различные времена своей жизни, и теперь по ним, как по вехам, можно восстановить всю биографию их хозяина. Жизнь Никанорыча – длинная. Тринадцати лет белобрысым парнишкой Сашкой Долотовым поступил на завод в проволочный цех «бегунком». Его обязанность состояла в том, что когда из вальцев вылетает готовая проволока, нужно схватить ее щипцами и тащить бегом к катушке. Проволока, шурша, красной змеей извивалась за спиной. Тогда нельзя было остановиться, передохнуть, упасть, – змея, вылетающая из вальцев, настигнет, задушит, сожжет. Заправив конец в катушку, надо снова бежать к вальцам и опять к катушке. И так каждый день, все детство, всю молодость. Теперь эта каторжная работа механизирована. В то время Сашка стал жадно зачитываться книгами. Его привлекали книги, где описывались великие открытия, изобретатели, и он всерьез решил заняться наукой. Изучить технику, научиться управлять любой машиной, узнать ее нутро. Но в то время ФЗУ, где Сашка мог получить желаемую специальность, конечно, не было, и Сашка решил самоучкой пробивать себе дорогу. Купил первый учебник по электричеству, таскал его день и ночь в пазухе, в перерывах читал, вникал. Хотелось выбраться из тисков нужды, из-под давящего гнета мастеров, инженеров, усердно служивших хозяину завода. Наконец выбился, попал учеником на мостовой электрический кран. Но случилась на крану маленькая авария – сгорел мотор, и всю вину возложили на ученика. Сашка получил расчет. И снова – зияющая, непреодолимая пропасть впереди. Петлей затягивала нужда шею. Чернел Сашка, тощал, как старик, стал горбиться. Через несколько месяцев мать повела Сашку в контору завода. Ходила по начальникам, инженерам. Просила, унижалась, напоминала про убитого машиной на заводе мужа. Над ней сжалились, и Сашку приняли в чадный, грохочущий среднесортный цех. Работали здесь по двенадцать часов в день, без перерыва на обед. Обедать разрешалось только тогда, когда случалась авария или перестраивали станы на прокат других сортов. Только голодная смерть заставляла здесь работать. В то время Сашка купил другую книжку. Еще не выгорела в голове мечта стать машинистом… Но исполнилась же она только тогда, когда рабочий класс стал хозяином завода. Сашку уже стали звать Никанорычем. Он оброс седыми волосами и примирился с разбитой детской мечтой изучить технику. Правда, были потом моменты, когда пробуждалась в Никанорыче творческая энергия, но, как неподкованная лошадь на льду, он не мог двигаться, тронуть с места зародившуюся идею… Вот и теперь сидит Никанорыч над сложными чертежами коммутатора, сидит час, два, морщит и без того изборожденный морщинами лоб, водит пальцем по линиям чертежа, рисует новые схемы, сотый раз заглядывает в книжки, ищет подчеркнутые, затертые формулы. Долго сидел старик да так и уснул над чертежами, не услыхав, как прокашляли часы три раза.
Прошло лето. Колючий ветер, разведчик зимы, явился в поселке, пробежал по улицам, осмотрел и с доносом умчался обратно. В зорях стеклились лужи. В парках, садах лысели деревья. Их желтые кудри валились на землю.
