величал. А потом – «фе», как-то само собой отпало, тем более, что страшно она на клушку была похожа. Куда бы не села, все узгендиваться норовит.
И вот Клушка, видимо посчитав, что она тут старшая и главная, почти приказала:
«Садись и – гони!»
И я «погнал», только ее саму из кабины в кузов. А рядом с собой дядю Мишу посадил. Все же спокойнее на душе, когда под рукой хоть и не шофер, но все же человек, имеющий отношение к одной из частей машины.
Раза три я с места тронуться не мог. Мотор у меня глох. А на четвертый все же поехал. Потом, попилив на первой, на вторую перешел. А там и на третью…
Словом, километров через десять я, как заправский шофер, и на пониженную и на повышенную передачи с двумя выжимами сцепления «ходил».
Ночью, ожидая мороза, бабы по всему кузову разместились так, чтобы собой занять как можно больше места и таким образом прикрыть картошку.
Но мороза в ту ночь не было.
Так – потихоньку – и дошкондыбали мы до Сталинграда. И вот что интересно, ни одна милиция нас не остановила. Но это, может, потому, что, завидев автоинспектора, мои бабы начинали петь революционные песни. А разве, видимо, думали «гаишники», запоешь, когда тебя везет соплезвон, не имеющий прав.
А после этого случая, походив с полмесяца в героях, в гараже саданул я тем же «зисом» полуторку, на которой сам начальник езживал, как на выездных лошадях.
После этого случая мне не так часто ездить приходилось. Но и этого малого хватало, чтобы навык приходил. И теперь я был готов к любой каверзе инструктора по вождению. Тем более, что и «ренауль» у меня мурлыкает, как кошка, которую я глажу по шерстке.
Комиссию по приему экзаменов ждали с трепетом и нетерпением. С трепетом потому, что буквально накануне два курсанта, говоря военным языком, из строя вышли. Только не просто вольно погулять, а в больницу угодили. По глупости, конечно.
А было так. Утром завели старого «зиса», который, наверно, помнил песенку самых первых шоферов:
Крутится-вертится шар голубой,
Были б шофёры довольны собой,
Были б дороги, да новенький «зис»,
Чтоб настроенье не падало вниз.
Словом, завели этого, как тут звали «два раза ветерана и семь раз инвалида». Работает, однако, он как часы: «Чах, чах, чах».
И вот, когда подняли ему капот, чтобы увидеть, как там все взаимодействует, один – самый востроглазый «курсач» – по фамилии Смусь, непорядок раньше других заметил. Видит, мотор, в общем-то, работает, а вентилятор, словно его это не касается, стоит себе, только малость подрагивает.
И вот решил Смусь ему помочь в работу включиться и – этак щелчком по «затылку» – шлеп!
А тот – в ответ – хряп – и оттяпал Смусю палец!
Слабонервные поохали, зубоскалы посмеялись, а – беспалого – Смуся увезли в больницу.
На второй день пришли все к этому «зису», опять его завели.
Теперь те, кто вчера видел, чем шуточки с вентилятором кончаются, подальше
