кажется, люди на меня на перекрестках с уважением посматривают. Подруливаю к переезду. Шлагбаум закрыт, поезда ожидать придется, пока пройдет. Впереди – козявкой мне кажется – полуторка с хиленьким кузовком.
Ну, конечно же, решил я всем показать класс. Вот стал почти весь кузовок полуторки из зрения уходить, а я все еще не торможу. Хочу так остановиться, чтобы скрипнуть колодками, как на корабле кранцами.
А перед тем, как подъехать к переезду, я, понятное дело, опробовал тормоза. Они держали «смертельно».
И вот – жму на педаль, а она – ни с места. Словно, кто под нее дрючок подсунул. И в это самое время – удар. И – щепки в разные стороны. И от кузова полуторки, и от шлагбаума, который тоже был деревянным. А тут – поезд. Наверно, сантиметров десять не хватило, чтобы он зацепил полуторку.
Выскочил я из кабины, сперва к своему «носу» кинулся. Гляжу, у «студера» на буфере даже царапины нет. А шофер – с полуторки – бегает вокруг нее как полоумный. Причитает рядом и охранница переезда.
Только позже я узнал, что у «студера» была одна американская причуда. Он – при заглохшем двигателе – мог тормозить только один раз. А потом получалось то, что случилось у меня. И потому шофера постоянно прогазовывали, когда держали скорость на нейтралке. Мне бы спросить об этом загодя, а я на интуицию свою понадеялся. И вот – влип.
Водитель с полуторки – парень из колхоза – чуть ли не плачет.
«Что же мне делать?» – неизвестно кого опрашивает.
А «смотрительница переезда», собирая красного цвета щепки, все, что осталось от шлагбаума, все еще причитала, пока не предъявляя мне претензий.
Видимо, во все времена, при авариях главными являются прохожие, которые оказываются рядом. Они обычно лучше всех знают, что произошло и какой реальный выход. И вот усатый дядя, протиснувшись сквозь толпу к нашим автомобилям, присоветовал:
«Тащи его к себе в гараж, а там разберетесь». И, как потом оказалось, подсказал он тот выход, который был верным. В гараже стояло несколько списанных полуторок с еще добрыми кузовами. Вот один из них мы ему и поставили. Вытесали из лесины и шлагбаум. Только покрасить не успели. Но и за него та тетка меня, как бога, благодарила.
«А я в суматохе, – призналась, – и номера твоего не записала».
А тот шофер с полуторки – Леша его звали – не раз к нам еще в гараж заглядывал. Самогонку привозил. Так мы его тогда подвыручили с кузовом. Вот и впрямь, нет худа – без добра.
Но вскоре приехал из своей, как он говорил, «бессрочной лесной командировки» Иван Палыч и увез меня с собой.
Иван Павлович
Всякий, кто начинал работать шофером, наверное, испытал то состояние, когда хочется куда-то ехать и ехать. Только вернешься из трудного рейса, еще горечь во рту от бесконечного курения не унялась, а ты уже норовишь опять лезть в кабину и ехать хоть к черту на рога.
Поэтому меня очень огорчило, когда, после перегона машин
