находится в самом верху башни – башни с отвесными стенами, скользкими, как смазанный маслом шест. И все-таки мы все здесь, конечно, вооружены. Если бы Даниэль Рок явился сюда, он не выбрался бы отсюда живым.
Патер Браун в раздумье уставился на ковер и вдруг сказал полушутя:
– Надеюсь, вы не обидитесь на меня, но мне только что пришло в голову… это касается вас…
– В самом деле? – спросил Уилтон. – Что же именно?
– Мне кажется, – ответил патер Браун, – вы одержимы одним стремлением, и оно состоит не столько в том, как бы оградить Мертона, сколько в том, как поймать Даниэля Рока.
Уилтон едва заметно вздрогнул, продолжая так же внимательно смотреть на своего собеседника, затем его сурово сжатый рот мало-помалу расплылся в странной улыбке.
– Как вы могли?.. Что навело вас на эту мысль? – спросил он.
– Вы сказали, что, услышав выстрел, вы тотчас отрезали бы путь врагу при помощи электрического тока, – объяснил священник. – Должно же вам было прийти в голову, что выстрел мог убить вашего патрона раньше, чем ток остановил бы его врага? Я не хочу сказать, что вы не стали бы защищать мистера Мертона, если бы имели возможность, но это у вас как-то на втором плане. Охрана здесь самая строгая, и установлена она, по-видимому, вами. Но во всем видно скорее желание поймать убийцу, чем спасти человека.
– Патер Браун, – сказал секретарь своим обычным спокойным тоном, – вы очень наблюдательны, но в вас есть и нечто большее. Вы человек, от которого не хочется ничего скрывать. Надо мной уже подшучивают, называют маньяком из-за того, что я гоняюсь за этим преступником; возможно, что я и в самом деле маньяк. Но открою вам то, чего никто не знает: мое полное имя – Джон Уилтон Хордер.
Патер Браун кивнул, будто это ему все разъяснило, но секретарь продолжал:
– Человек, который называет себя Роком, убил моего отца и моего дядю, разорил мою мать. Когда Мертону понадобился секретарь, я предложил ему свои услуги, так как считал, что где чаша, там рано или поздно окажется и преступник. Но я не знал, кто он; надо было выждать. Мертону же я всегда служил верой и правдой.
– Понимаю, – мягко сказал патер Браун. – Кстати, не пора ли нам пройти к нему?
– О да, разумеется! – отозвался Уилтон, будто внезапно вернувшись к действительности. – Входите!
Патер Браун направился во внутреннюю комнату. Никто не приветствовал его. Мертвое молчание. Спустя мгновение он снова появился в дверях. И в тот же миг сидевший подле дверей молчаливый телохранитель шевельнулся. Впечатление было такое, будто ожил крупный предмет мебели. Казалось, что-то в самой позе патера Брауна вызвало эту перемену – лицо священника оставалось в тени.
– Я думаю, вам следует нажать ту кнопку, – сказал он, вздохнув.
Уилтон точно очнулся от оцепенения и бросился вперед.
– Выстрела не было! – срывающимся голосом крикнул он.
– Смотря
